Уверенность в сохранении рабочего места, психологический климат, правильная интонация врача. Какие факторы влияют на выздоровление онкопациентов?

Не секрет, что в нашей стране число людей, которые слышат о своем онкологическом диагнозе, только увеличивается. Уже доказано, что кроме операций и химиотерапий, существует много факторов, которые могут как ослабить, так и усилить выздоровление пациента. Как раз об этом и говорили на пресс-конференции «Качество жизни онкопациента: системный подход к организации помощи в период восстановления после лечения».

Стимул лечения – возвратиться к работе

«Потеря работы – один из самых больших страхов онкологических больных. Эта боязнь настолько сильна, что люди часто готовы до последнего не обращаться к врачам и не начинать лечение, потому что боятся потерять рабочее место», – рассказала директор Центра поддержки онкопациентов «Во имя жизни» Ирина Жихар. – Много кто потерял работу из-за онкологии, потому что работал, пока были силы. И каков процент таких людей – мы не знаем. Люди очень боятся потерять работу и делают это в ущерб лечению».

/

Как правило, пациентов с регионов поддерживает только семья. Стадии принятия ситуации проживает не только пациент, но и все его близкие.

/

Особенно это ощущается в маленьких городах, где найти новую работу сейчас почти невозможно. Ирина Жихар видит проблему еще и в неявной инвалидности: «Не стоит забывать, что по стрессовости это инвалидность аналогичная той, которую мы видим, например, в коляске».

Здоровый климат – больше шансов на выздоровление

«Когда пациенту сообщаешь диагноз, он сразу думает, что рак – это смерть, – рассказывает Эвелина Синкявючите, заведующая медико-психологическим отделением Республиканского научно-практического центра онкологии имени Н.Н Александрова. – В реальности это не так. Медицина не стоит на месте, а малоинформированность приводит к страхам». Доктор говорит, что адаптация пациента после услышанного диагноза у кого-то может занять 2-3 месяца, а у кого-то – 1,5-2 года.

Пациентам сразу оказывается психологическая поддержка, правда, не все на нее соглашаются. Другой минус: считается, что психологичская помощь должна оказываться на местах. Но кто ее там оказывает в районных центрах и деревнях? Как правило, пациентов с регионов поддерживает только семья. Стадии принятия ситуации проживает не только пациент, но и все его близкие. «Болеет один человек в семье – болеют все», – говорит Эвелина Синкявючите. Однако, по ее словам, стадии принятия горя пациентами и членами его семьи могут не совпадать, и это также приносит некоторые сложности в жизнь столкнувшегося с онкозаболеванием человека.

Ирина Жихар говорит, что многие пациенты начинают увлекаться психосоматикой, мол, нашел причину рака – и выздоровел.

/

«Причина рака неизвестна, это всегда совокупность. А человек так устроен, что хочет быстрого выздоровления», – пояснила Ирина Жихар.

/

Реабилитация

Пациенты, которые прошли курс лечения, проходят и реабилитацию. В Беларуси функционирует система реабилитационной помощи, которая состоит из нескольких этапов. Всего медицинскую реабилитацию за последний год получило около одного миллиона пациентов (белорусские и иностранные граждане). Число онкопациентов составило 2081 человек. Среди причин инвалидности новообразования на втором месте, где детская инвалидность по этому признаку занимает пятое место.

Валентина Суравкина, врач-онколог консультативно-поликлинического отделения Республиканского научно-практического центра онкологии имени Н.Н Александрова, говорит, что проблема в сфере реабилитации онкопациентов в нашей стране есть. Например, в РНПЦ берут только 3-ю клиническую группу, то есть, по факту туда могут попасть только практически здоровые люди. Чтобы дойти туда, нужно время (операции, несколько химий, лучевая терапия). Правда, государство обещает построить новые реабилитационные центры.

«Будем честны. Людей очень много. У нас мест не хватает. Мы отправляем пациентов в Городище, Атолино: больше отправить никуда мы не можем. Сейчас у нас в строй вступила гостиница, теперь надеемся, что реабилитацию можно будет проводить амбулаторно. Номер стоит около 20 рублей в сутки», – рассказывает Валентина Суравкина.

За десять месяцев первичную реабилитацию в РНПЦ прошло 1050 человек. Вторичных пациентов в 5-6 раз больше. Бывает так, что реабилитация происходит на второй день после операции. Реабилитация – это и массаж, и локальная магнитотерпия, и обезболивающая терапия.

/

Число онкопациентов составило 2081 человек. Среди причин инвалидности новообразования на втором месте, где детская инвалидность по этому признаку занимает пятое место.

/

«Самые тяжелые пациенты – это пациенты с опухолями головы и шеи. Люди у нас учатся заново глотать, дышать, говорить», – говорит Валентина Суравкина.
Ирина Жихар отмечает, что очень важна для восстановления больного и активная реабилитация. Это то, что делает сам пациент по своей инициативе, а не во время назначенных ему процедур.

Дети тоже проходят реабилитацию

Инна Пролесковская, заместитель директора по клинике Республиканского научно-практического центра детской онкологии, гематологии и иммунологии, говорит, что первичных пациентов-детей примерно 200-250 человек в год. Ведущие диагнозы у них – это лейкозы и лимфозы.

Инна Витальевна уверена, что для детей также важна социально-психологическая реабилитация: «Мы считаем, что дети не должны бросать учебу. У нас есть договоренность с гимназией в Боровлянах. Учителя-предметники приходят и занимаются с детьми индивидуально. Важно, чтобы они вернулись в свой класс. Для детей это дополнительный стимул».
Раньше, когда ребенку ставился диагноз, ему присваивали статус инвалида с детства. Сейчас инвалидность дается на пять лет, потом идет переосвидетельствование.
В РНПЦ особое внимание уделяют последствиям лечения, ведь, в отличие от взрослых, у которых оно хирургическое, у детей – химико-лучевое. У детей обычно осложнения проявляются в виде нарушений работы щитовидной железы. Поэтому, когда проводят лучевую терапию, врачи целенаправленно смотрят за этим органом.

Когда дети принимают определенные препараты, в будущем они могут не иметь детей. Мальчикам предлагается сдавать семенную жидкость, чтобы в будущем они смогли ей воспользоваться. Девочкам дают препараты. По словам врача, пациенты со всей республики обращаются ежедневно: «Правда, около 35% оказываются не нашими пациентами. С регионов направляют к нам, чтобы перестраховаться». Пациентов на ремиссии продолжают наблюдать до 18 лет.

/

Когда дети принимают определенные препараты, в будущем они могут не иметь детей.

/

50 оттенков интонации врача

Спикеры видят проблему в том, что врачи на местах пугают людей своей беспомощностью. Терапевты боятся, если так можно сказать, пациентов с опухолями.
Ирина Жихар говорит, что пациент очень чуток к тем интонациям, которыми говорит доктор: «Мы понимаем, как важна для нашего качества жизни уверенность врача. Справиться со страхом непросто. Пациент не врач. Он никогда не поймет всю глубину процессов. Но он должен знать, почему ему надо двигаться, когда он принимает кальций».

* * *

А мы просим вас, уважаемые читатели, поделиться историями: что вам помогает или в свое время помогло пройти этапы лечения и реабилитации при раке? Письма присылайте почтой или на электронный адрес wmeste@tut.by.

Виктория Чаплева
Фото автора, Владимир Шлапака и Пресс-центра