«Мне говорили: «Это не получится!» – но у меня хоп и получилось». 23-летний Евгений из Слуцка не сдался после ДТП и научит не сдаваться вас

«Недавно видел ролик о парне на коляске. Мне не понравилось: история преподносится как слезливая мелодрама. Показали бы, как надо стремиться, не ныть! У меня просьба: можно обо мне рассказать не слезливо? А то я буду читать и плакать».

Знакомьтесь, это Евгений Чумаков из Слуцка. Ему 23 года, он мог бы сидеть в коляске и не работать – а стал программистом, который увлекается воркаутом. Женя не ищет жалости – а хочет, чтобы его история тебя, читатель, мотивировала: не бойся и действуй, сообщает news.tut.by.

Что случилось

10-летний Женя шел с футбола с другом. Решили купить сока.

– Первый ларек был закрыт. Пошли во второй, а дальше я уже ничего не помню. Меня сбила машина у самого бордюра – так мне рассказывали. Это был пешеходный переход и зеленый свет, мы шли за людьми. Мой друг был справа, он заметил машину и запрыгнул на бордюр. Он успел, а я нет.

За рулем оказался пьяный таксист, который летел на вызов на скорости 115 км/ч. Врачи потом скажут Жене: ты выжил только потому, что был спортивным парнем – кроме футбола, занимался плаванием и борьбой.

/

Меня должны были отправить на первые соревнования по борьбе – вместо этого попал в больницу. Был в коме. Врачи думали, все очень плохо. Хотели делать трепанацию, но в тот же день я пришел в себя: попросил почесать мне лоб.

/

Множественные переломы, черепно-мозговая травма и ушиб спинного мозга. Так началось Женино путешествие по больницам: сначала Боровляны, потом Аксаковщина. Дома парень оказался примерно через полгода.

– К тому времени я умел чуть-чуть, недолго сидеть. Брать ложку и вилку, сам есть. Меня научили ползать, так я передвигался из одной комнаты в другую. Было фигово, – признается Женя. – Помните, крутили такую рекламу «Газпром. Мечты сбываются»? Там парень играл в футбол и представлял, что станет крутым спортсменом. Я думал: «Тоже так хочу!» Казалось, вот-вот со мной все будет хорошо – но не случилось.

Женя – единственный ребенок в семье. Родители цеплялись за любую возможность: отправляли сына то в реабилитационный центр, то в санаторий. Старались, чтобы, несмотря на случившееся, парень жил полной жизнью.

Молодой человек таксиста даже не видел.

– Водителя такси признали виновным, но суд шел, пока я был в спицах, гипсе и смотрел только вверх. Это неважно. Если б он извинился, проще мне не стало бы.

Учиться ходить, общаться и побеждать себя

– Меня сбила машина – но у меня все в порядке, – улыбается парень.

После аварии парень много времени провел в больницах – но это не помешало ему окончить школу на домашнем обучении, сдать ЦТ. Хотел поступать в медицинский, но врачи отговорили: «Если только психологом. А так мы все курим, на нервах – не надо тебе это». Парень подумал и выбрал программирование. Поступил в БГУИР на заочное, но оставаться в Слуцке не собирался.

Женя только ползал или ездил на коляске, а после начал учиться ходить на костылях-канадках. Чтобы переехать в столицу, нужно быть самостоятельным. Чтобы быть самостоятельным, надо ходить – в это все упиралось.

– Я как-то слышал от парня с костылями поговорку: «Лучше красиво ездить, чем плохо ходить». Но на коляске у нас очень неудобно. Я еду, а тут бордюр – и надо ждать человека, чтобы попросить о помощи, либо падать и самому что-то пытаться сделать. Удобнее в любом случае на костылях: везде пройдешь, как самоходный танк.

Ноги не слушаются – дело было за силой рук и корпуса

– Это кажется, что раз можешь стоять на костылях – значит, собрался и пошел в город. На деле я шатался, был очень слабым. В 17 лет в университете мне сказали, что я похож на 12-летнего: было так обидно. Я очень долго пытался преодолеть хотя бы 10 метров.

Женя научился добираться до лавочки у подъезда. Хорошо было бы дойти до турника, но далековато. Близко к дому стояла только выбивалка – и на ней парень стал тренироваться.

– В 18 лет я впервые подтянулся. Неделю потом лежал: мышцы были в шоке от того, что я с ними делаю. С привычкой восстановление между тренировками стало проходить быстрее. Бывало, что я занимался трижды в день по нескольку часов: дома, в бассейне и вечером на выбивалке. Упражнялся до боли: как говорится, no pain, no gain. Я бы не назвал себя тогда воркаутером: я был просто парень на костылях, который дошел до выбивалки.

О том, как Женя в Слуцке побеждает себя между сессиями, в университете никто не догадывался – парень ни с кем не дружил. В Минск приезжал с мамой, на парах был в коляске.

/

Моя группа называла меня дикарем, но я просто не знал, как общаться. Сидел в уголке, всегда в капюшоне. Преподавателю сдал работу – и ушел. Пока со мной не заговорят, я не начинал разговор.

/

На третьем курсе Женя стал искать работу. Программисту охотно отвечали на резюме, приглашали на собеседования, но, как только узнавали про костыли и коляску, меняли свое мнение. Сильно влияло и неумение общаться со сверстниками.

– Переломным моментом стало одно собеседование: ноябрь, 2016 год. Почему я так хорошо помню этот день? – сам удивляется Женя. – Это была международная компания. Разговор по телефону прошел хорошо, я сделал тестовое, позвали в офис. Я жутко волновался. Запинался, потел. После собеседования мне перезвонили со словами: «У вас большие проблемы в общении, это недопустимо». Ну как так, я же программист! Научусь общаться, дайте мне время!

Пару дней парень провел в депрессии: лежал и смотрел в потолок. А потом решил действовать: смотреть видео и читать книги по психологии.

– На это ушел весь декабрь. 3 января я приехал на сессию: остановился на коляске, как обычно, возле стеночки. Много народу, все что-то учат. Я понимаю: «Я ж столько читал про общение, надо что-то попробовать. Что сказать-то?» Снял капюшон и произнес: «С Новым годом». Никто не среагировал. Внутренний голос говорит: «Надо погромче». Может, не надо? «Нет, надо». И я закричал: «С Новым годом!!!» Все оглянулись на меня, посмеялись, кто-то тоже поздравил. В тот день я ездил по коридорам, выкрикивал поздравления – оказалось, это не страшно, только жутко стыдно. Но я понимал: надо что-то делать, преодолевать себя.

От костылей к воркауту

Так Женя поборол свою стеснительность – теперь ему говорят, что он даже слишком общительный. С работой тоже все пошло на лад. Сначала программист набрался опыта в стартапе, потом сделал пару игр – заинтересовались несколько компаний.

– На собеседованиях я уже не держался, как унылый Женя. Мне даже один мужчина сказал: «Если бы я так себя вел, как ты, я бы быстрее в свое время работу нашел». Меня взяли.

Женя теперь – iOS-разработчик. Ему нравится бывать в офисе: всегда можно перекинуться шуткой с коллегами. Ради работы он совсем переехал в Минск.

– Конечно, были вопросы от родителей: «Как ты будешь справляться сам? Как в магазин пойдешь?». Но пока не попробуешь, не научишься. Я не заказываю доставку продуктов, а беру рюкзак – и вперед, за покупками. Лучше все самому посмотреть, вдруг где скидки? – шутит Женя.

А потом оказалось, что рядом со съемной квартирой в Минске есть хорошая воркаут-площадка.

– Ну как рядом, метров 500. Еще в прошлом году для меня это было далеко. С февраля каждый день, если нет дождя, я хожу тренироваться: иногда по 2−3 часа в день.

С конца 2017 года Женя больше не ездит на коляске. Он может подтянуться 35 раз. Делает сложные элементы: планш, отжимания в планше, отжимания на брусьях с хлопком, передний вис, выходы на брусьях. И преодолевает по 6−7 км в день.

– Зимой и летом – хожу и падаю, – улыбается Женя. – На самом деле, потягать свою тушку на коляске или костылях – тоже хорошая тренировка. Врачи говорят, что мой случай противоречит тому, что они видели раньше. Есть правило: если за год после травмы ты не восстановился, то – все. А здесь прошло восемь лет, и я смог ходить на костылях. Мне говорили: «Это не получится!» – но у меня хоп и получилось. Моя правая нога стала опорной. На левую пока не прокатывает такая фишка. Но прогресс есть. Говорили, позвоночник не выпрямится – а с турниками за годик он стал выпрямляться. В целом никто не знает, что с моим телом будет. Мне теперь боятся говорить: «У тебя не получится». Я, может, психану и сделаю – а потом неловко будет.

Женя признается, что все еще стесняется костылей: «Как посмотрят, что подумают?» – но преодолевает свой страх, стеснение и неуверенность. И старается не замыкаться в себе.

– В современном мире общение – это как суперспособность. Заговорить с незнакомцем любому страшно. Как будто нам сказали в детстве: «Не общайся с чужими дядями и тетями» – и до сих пор нельзя. Не хочу, чтоб вы подумали, что я в паблике цитат «ВКонтакте» это прочитал, но мне очень нравится фраза Рузвельта: «Делай, что можешь, с тем, что ты имеешь, там, где ты есть». По сути, все так просто! Могу ли познакомиться с кем-то? Да. Хуже мне от этого не будет? Нет. И остается только преодолеть страх.

Он, собственно, только потому на интервью и согласился, что страшно было вот так взять и выложить все о себе. Если страшно – нужно делать. А еще согласился потому, что у Жени есть идея, которую пока и словами-то выразить сложно:

– Как бы глупо это сейчас ни звучало, я не знаю, сколько я смогу так ходить на костылях – любое падение может быть фатальным. Компании сейчас выпускают приложения, телефоны – но народ этим уже насытился. Может, можно придумать какое-то удобное средство передвижения?.. Сегвей, протез, корсет – это все мои догадки, но если на кого-то знающего выйти и обсудить – может, окажется, что все уже есть.

/

Я же не прошу: «Дайте мне денег». Я прошу: давайте подумаем. Наверняка есть что-то, что могло бы облегчить жизнь людям, у которых есть проблемы с передвижением.

/

И вот если бы компании узнали, что живет такой парень Женя, Eugene… Еще и программист: грубо говоря, можно ему протез домой дать, пусть настраивает. Я готов быть киберчеловеком, просто дайте возможность испытать что-то. А вдруг получится какой-то новый виток в технологиях? Думаете, фантастически розово-облачно звучит? – улыбается Женя. – Но я не вижу объективных причин, почему не попробовать.