Личность поверх лица. Кто и как оживляет маски в пластическом спектакле-притче «Огонь и лед»

Как Мастер в спектакле «Огонь и лед» вдыхает жизнь в свои творения, так и художник Людмила Скитович наделяет театральные маски своим уникальным характером и чертами, которые создают отдельного персонажа. И хоть у него не будет телесных очертаний, наша фантазия создаст все образы сама. Но как создать такую маску? Где найти свою Музу? И помогают ли «лица» из папье-маше бороться со стереотипами, которые часто в обществе вешают на детей с аутизмом? Мы поговорили с Людмилой об этом, а также узнали, в чем заключается загадка рождения театральной маски.

/

При поддержке А1 Семейный инклюзив-театр «і» выпустил первую в Беларуси постановку с помощью технологии virtual production. «Огонь и Лед» – импровизационный пластический спектакль-притча о творческом начале человека, история поколений, сменяющих друг друга, и любви, освещающей все вокруг себя.

/

− Людмила, давайте представим Вас читателю? Расскажите, в чем заключается Ваша работа?

− Я работаю в штате Белорусского государственного театра кукол с 2014 года. Я очередной художник-постановщик. Моя задача придумывать сценографию (оформление – прим.авт.) к спектаклям. Но для того, чтобы это делать, нужно чувствовать куклу, маску, уметь делать что-то своими руками. Режиссеры спектакля «Огонь и лед» Ирина Пушкарева и Геннадий Фомин предложили помочь сделать маски актерам. Я использовала технику папье-маше, при которой мягкой бумагой выклеивается 5-7 слоев. Открою небольшой секрет. Для того чтобы маска удобно располагалась или «сидела» на лице актёра, я использовала готовую из магазина. Она помогла точно уловить угол носа, бровей, надбровных дуг. А дальше добавляла характер.

− А какими характерами наделены маски в «Огне и льде»?

− На лицо у нас была одна единственная маска, которая по-разному декорировалась. Она превращалась и в полумаску, когда часть лица остается открытой. Маски с ярко выраженными характерами были меньше человеческого лица. Режиссеры задумали взять два образа, мужской и женский, без определенных эмоций, а также создать маски гнева, печали, радости.

Я лепила маски из белого скульптурного пластилина и приносила на репетиции. Актёры примеряли их к телу. Ведь маски с яркими эмоциональными характерами работают отдельно от лица актёра: в руках и на уровне ног, на уровне плеч, на уровне спины или живота. После я делала дома отливку гипсовой формы, чтобы маска повторяла точную скульптуру. Когда форма высыхала, внутри выклеивала папье-маше. И так можно дублировать много-много масок.

− Почему в спектакле было решено использовать именно маски, а не другой театральный атрибут для трансформации сценического образа?

− Это история про творческих людей, про мастерскую, про то, как рождается образ. Наличие скульптуры было органично в этой постановке. Ирина Пушкарева и Геннадий Фомин экспериментируют, ищут и пробуют новые формы.

Маска – это собирательный образ. Глядя на нее, актёр подбирает пластику. Если бы использовался голос, форма рта маски определяла бы характер звукоизвлечения. Так и движения актера шли от того образа, что уже был заложен в маску.

− Маски в театральном искусстве имеют долгую историю. Они были популярны и в античное время, и в эпоху Возрождения в комедии дель арте. Чем Вы вдохновлялись?

− Я не опиралась на древнегреческие маски, или на какие-либо другие, где уже заложены типажи характеров. Мы делали авторских персонажей. Это не была цитата из общепринятых канонов. Даже технологии их создания существуют разные: изготавливают из кожи, льна. Маска – экспериментальный вид творчества.

Бывает, что актер испытывает страх надевать что-то застывшее на себя. Я максимально истончала маску. Делала ее в три слоя, а посредине был слой марли.  Благодаря этому она не рвется, и при этом очень легкая.

− Правда ли, что маска помогает бороться со стереотипами, в том числе и с теми, что касаются детей с тяжелыми заболеваниями?

− Да, маска − это определённый характер. Она дает возможность раскрыться через пластику, снимает зажатость. Тебе не нужно мимировать своим лицом. Маска как спасительное звено держит основу образа и создает органичность действия. Ты не транслируешь себя, ты идешь за персонажем.

Есть практика, когда мастер по изготовлению кукол, режиссер или художник работают с маленькими детьми, которые уже способны сделать куклу, но не могут сказать, что их мучает, что у них внутри. А психолог может уже объяснить и увидеть проблему.

− Вернемся к постановке. Мастер вдыхает жизнь в свое Творение, а Вы, когда работаете над масками, также вкладываете частичку себя?

− Безусловно. Автопортретность всегда будет присутствовать. Хотя нужно уметь видеть и наблюдать, улавливать характерные черты у других людей и переносить их в свои работы. К сожалению, иногда мы в жизни специально надеваем маски, и тогда легко перепутать эмоции.

Спектакль рассчитан для всей семьи и призван продемонстрировать зрителю модель общества равных возможностей. Дети могут увидеть, как по-разному проявляются эмоции и как их считывать. После им будет проще понять по лицу человека, что ему плохо, но словами это не выражается.

− В чем же кроется магия маски?

− Она до сих пор остается для меня загадкой. Маску нужно оживить, чтобы зрители поверили в нее. При этом ее характер не должен перебивать, должна оставаться тайна в персонаже.

Первый показ спектакля «Огонь и Лёд» состоится 24 апреля на сцене Дворца культуры Минского автомобильного завода. Билеты можно приобрести на сайте билетного оператора kvitki.by. Телефон для справок: +375 (29) 622-20-90.

Елена Водолазская

Фото автора