Владимир Потапенко: «Мы выполняем свою миссию»

Рабочий день председателя правления общественного объединения «Белорусское общество инвалидов» Владимира Петровича Потапенко расписан по часам. Иной раз диву даёшься: как человек в инвалидной коляске успевает за день решить столько дел. Признаюсь, что не всегда и нашим репортёрам удаётся поспевать за Владимиром Петровичем. И всё же, в тех материалах, где мы рассказываем о том или ином событии с участием председателя ЦП ОО «БелОИ», Владимир Потапенко всегда представлен как руководитель одной из первых крупнейших общественных организаций в Беларуси, чемпион мира в толкании ядра и призер Параолимпийских игр. Но что он за человек? Какой муж, отец? Чего больше в его работе – обязанностей или души? Как удаётся ему быть абсолютно независимым человеком? Все эти вопросы давно волнуют наших читателей.

И вот случай представился. В эти дни Владимиру Петровичу Потапенко исполнилось 60 лет. Накануне этой даты он согласился ответить на наши вопросы. На всё про всё в своём рабочем графике он выделил не больше десяти минут. Дескать, человек он обычный, и незачем, делать из него культ личности. Наш разговор затянулся на целых два часа.

— Владимир Петрович, Вам исполнилось 60 лет. Двадцать из них связаны с Белорусским обществом инвалидов. Оглядываясь назад, какие моменты больше всего запомнились?
— Хочу Вас поправить, что проблемами инвалидов я начал заниматься в 1984 году. Это была перестройка, эпоха перемен. Она всецело захватила и меня, инвалида-колясочника с шестилетним стажем.

— Трагедия разделила Вашу жизнь на «до» и «после»…
— Это была автомобильная катастрофа. 1978 год. Первое время, когда лежал в больнице, надеялся, всё-таки, встать на ноги. До травмы был физически здоровым человеком. Мог поднять тяжесть до 200 килограммов. На заводе, где работал, считался одним из лучших специалистов по монтажу и наладке КИПиА. Не отказывался ни от какой работы и зарабатывал неплохие деньги, в том числе и в свободное от основной работы время. Последние пять лет перед травмой практически не гулял в отпусках. Всё отдавал работе, то есть, нужны были деньги для обеспечения семьи. К тому времени я был женат. С Татьяной имели двоих сыночков. Ждали третьего. Он родился спустя два месяца после трагедии.

— Кто с Вами был постоянно?
— Конечно, жена Татьяна. Огромную роль в сохранении моей жизни сыграли друзья. С их участием, можно сказать, врачи «достали» меня с «того света». Несмотря на ежедневные титанические усилия встать на ноги, скоро понял, что инвалидной коляски не миновать, стал обращать внимание на то, как живут инвалиды. Анализировал их образ жизни, отношение к ним общества. Испытал на себе: что бы ты не предпринял, на тебя смотрят, как на человека второго сорта. С этим я не мог смириться.

— Вы выписались из больницы и..?
— Вместе с семьёй уехал к родителям в деревню Павловцы, что в Борисовском районе. Младшему сынишке Вовунчику тогда ещё не исполнилось и годика. Сидя во дворе в инвалидной коляске, частенько был за няньку. Еле успевал догнать мальчонку, который так шустро ползал в траве. Конечно, кое-что старался и по хозяйству делать. Родители у меня были простыми людьми, работали в колхозе. Понятно, что заработки их были небольшие, чтобы содержать ещё и мою семью. Да и я сам никак не мог смириться с ролью иждивенца. Конечно, я получал 120 рублей пенсии, плюс небольшое пособие на детей. Но этих денег ни на что не хватало. Бывали случаи, когда приходилось не доедать самому, чтобы детям больше оставалось. Ведь они росли и, как все дети, требовали кушать, независимо от твоего физического состояния.

— Вы вернулись из деревни и занялись реабилитацией?
— Мне выделили путёвку в санаторий. Туда меня отвезли друзья. Когда приехал оттуда в Минск, мне выделили служебную четырёхкомнатную квартиру. Я выбрал себе комнату с балконом. Топором расширил в ней дверной проём, чтобы можно было въехать в коляске. Смастерил из велосипедной рамы тренажёр и начал ежедневные многочасовые изнуряющие тренировки. Сейчас я знаю, что делал не совсем правильно, так как перегрузки не дают должного результата.

— Стали работать?
— Чтобы сохранить за собой жильё, нужно было обязательно кому-то из нас работать на заводе. Жена вынуждена была оставить на меня младшего сынишку и устроиться на завод диспетчером по доставке обедов, поскольку своей столовой на заводе не было.

— У Вашей жены не было мыслей уйти от Вас? Ведь в большинстве случаев жёны покидают мужей, которые стали инвалидами.
— Нет. Таких мыслей у моей Татьяны не было. А вот мне в одно время хотелось от неё уйти.

— Чтобы ей легче было?
— Да. Но, царство небесное моему тестю, который был разумным, интеллигентным человеком. Он тогда сказал: «Может быть, Татьяне и будет легче. Но вырастут сыновья и спросят «А где же наш отец?». Этот период вспоминаю с дрожью в голосе. Тяжелейший был период. Напомню, что это были восьмидесятые годы. Была огромная проблема с работой для инвалидов. Немало моих друзей работали в руководящих органах. Стоило только добыть липовую справку, чтобы можно было устроиться на работу. Но никто мне её не давал. Некоторое время работал как консультант по трудовому соглашению, как бы сказали сейчас. Мне за это платили. А постоянной работы не имел. Хотя друзья искали везде.

— И Вы шили дома рукавички?
— Приходилось делать и это.

— Что было потом?
— Потом были Саки. Кстати, там мне посоветовали серьёзно заниматься спортом, толканием ядра. Ведь некоторые функции мышц у меня сохранились. Это мне в дальнейшем очень помогло. Там же, в Саках произошла встреча, которая перевернула всю мою жизнь. Моё внимание привлёк один чудак, который всё время что-то записывал в свою тетрадь. Я поинтересовался у него, что он пишет. На что он вполне серьёзно ответил, что письмо президенту Рейгану, и объяснил ситуацию, связанную с задержкой рейса в Америке. Тогда меня удивило, что этому человеку в инвалидной коляске есть до всего дело. Мой собеседник рассказал ещё и о том, что во Франции есть такая организация как «Защита прав инвалидов», существует и Международная программа «10-летие инвалидов». Снабдил он меня и кое-какой литературой.

— Вас эта информация заинтересовала?
— Приехал домой, прочитал, созвонился с ребятами-инвалидами. И говорю им: «Давайте и мы такое же у себя организуем». Это был 84-й год. До травмы я был секретарем парткома, так что способности к этому имею. Меня, как человека, хорошо знакомого с чиновничьими перипетиями, и отправили добиваться разрешения создания аналогичной организации.

— Как это было?
— Помню, приехал я на коляске в Совет Министров Белоруссии. А мне говорят: «Владимир Петрович, ты же нормальный человек, неужели не понимаешь, что в нашем благополучном гражданском обществе не может быть еще какое-то общество?! Будь даже общество инвалидов! Ни в коем случае! Государство, что ли, о вас не заботится? Если что-то плохо, давайте поможем пайками для ваших детей, масло дадим, мясо». Потом всё-таки спрашивают: «А вообще, сколько вас таких человек наберется? Хорошо, если пару сотен». «А если больше?» – говорю я. «Ну если больше – тогда и будем говорить».
Дома созвонился со своими уже новыми знакомыми-колясочниками, рассказал, что да как. Первая группа колясочников человек 6-8 собралась на квартире у Жанны Кравцовой и там были приняты первые шаги по созданию организации инвалидов. Поделили территорию Белоруссии на сектора и закрепили каждого по своим знакомым в этих секторах. Мы направили письма с приложением соответствующей анкеты и обращением передать дальше информацию инвалидам. Где-то через полгода мы собрали около 2500 писем, в которых описывались условия, в каких приходилось жить инвалидам. Я взял письма и снова поехал. Однако опять не получил никакой поддержки в Совете Министров. Я не мог понять причин, мы же не преследовали никаких агрессивных целей, только и хотели, чтобы нам дали возможность объединиться, дали возможность общаться между собой и, по возможности, помогать друг другу где словом, где делом.
Но в 1987 г., когда прислали из Москвы первую инструкцию о безбарьерной среде, на основании которой следовало разработать уникальный документ, мне неожиданно позвонил заместитель министра и предложил срочно включиться в эту работу.
Ходили ещё и такие слухи, что при первой встрече двух президентов Горбачёва и Рейгана обсуждался вопрос о правах человека. Тогда в их диалоге зашёл разговор о положении инвалидов в СССР. Вследствие чего, ещё до возвращения домой Михаила Сергеевича, была дана телеграмма о разрешении создания инвалидных объединений в союзных республиках.

— Выходит, образование общества инвалидов было «спущено» сверху, по партийной разнарядке?
— Да, это действительно было так. БелОИ было создано решением ЦК КПБ. Ко мне сразу обратились за списками, о которых я докладывал в Совете Министров. Так что уже к декабрю 87-го у нас была создана инициативная группа по подготовке учредительной конференции. А 8 июля 1988 г., после напряженной работы над документами, была проведена учредительная конференция, где было принято решение о создании Белорусского общества инвалидов.

— С 1990 по 1995 год Вы возглавляли Минскую городскую организацию ОО «БелОИ». Какое это было время?
— Не хочу хвалиться, но на тот момент эта организация была одной из самых крупных в системе БелОИ. Она охватывала 56% численности инвалидов, проживающих в Минске. Выходила даже своя газета «Вера».

— И всё-таки большую половину жизни Вы сознательно отдали Белорусскому обществу инвалидов. Вы удовлетворены своей работой?
— Я удовлетворён той благодарностью, которую слышу в свой адрес от людей, которым, действительно помогло это общество, которые видели в нём своё спасение от безысходности и которые не манипулировали своим положением.

— Каким Вы видите будущее ОО «БелОИ»?
— Я по натуре оптимист, но, тем не менее, нужно смотреть реально на сложившуюся ситуацию. Анализируя внутренние потенциальные возможности ОО «БелОИ» в плане нашего развития, я хочу отметить, что перспектива совершенствования у нас ещё имеется, но при этом требуется значительная реорганизация деятельности нашей организации в целом, а отдельные направления работы требуют также соответствующей коррекции. На мой взгляд, нужно в корне пересмотреть наши подходы к организации в системе ОО «БелОИ» производственно-хозяйственной деятельности.
Вы помните, что при нашем создании обществу инвалидов, под видом благих намерений со стороны государства были переданы отдельные уже тогда никому не нужные полуразрушенные комбинаты надомного труда инвалидов, брошенные бесхозные военные городки, оборудование и техника с истёкшим сроком эксплуатации и прочим хламом. Первые годы на содержание всего этого «добра» государство давало хотя бы незначительное финансирование, а в 2001 году финансовая помощь была прекращена. В настоящее время наши, хотя и многочисленные, но маломощные предприятия, не соответствуют требованиям времени, нуждаются в переоснащении технологическим оборудованием, в отдельных случаях перепрофилированием видов деятельности, что неизбежно влечёт соответствующие финансовые средства, которых на сегодня хронически не хватает. При отсутствии бюджетного финансирования или даже финансовой поддержки нашей деятельности, ОО «БелОИ» за 2009 год, имея, так называемые льготное налогообложение, отчислило в бюджет государства живых денег, в виде налогов и сборов, более 14 миллиардов рублей. Это при том, что на собственные нужды нам осталось не многим более 1 миллиарда. Конечно же, это критические условия нашего выживания. Я неоднократно обращал внимание правительства на эту проблему, но, к сожалению, наши вопли остаются пока что не услышанными. В сложившейся ситуации мною ещё 2 года назад были инициированы мероприятия по реорганизации наших производств. Я на цифрах и фактах смог убедить наш руководящий орган – Центральное правление – о надобности таких преобразований. И было принято соответствующее решение, но, к сожалению, исполнение принятого решения желает быть более активным и конструктивным. Мы по-прежнему, на мой взгляд, очень либерально относимся к руководителям отдельных наших предприятий и организаций, образно говоря, бойкотирующих свои же решения. Иначе как «топтанием на месте» я это назвать не могу. На ближайшем Пленарном заседании ЦП ОО «БелОИ» в очередной раз намереваюсь инициировать принятые решения по вопросам развития нашей производственно-хозяйственной деятельности.
Без радикального решения этого вопроса мы не сможем иметь устойчивой финансовой базы развития нашей организационной деятельности, реализации социальных программ и намеченных планов развития ОО «БелОИ» в целом.

— Что бы Вы хотели сказать членам ОО «БелОИ»?
— Хотел бы, чтобы сами инвалиды были более активные, потому что за последнее время активность членов ОО «БелОИ» значительно спала. У многих из наших членов появилось безразличие к судьбе нашей организации, следствием которого стало самоустранение от общественной работы. Некоторые нашли своё другое предназначение, занялись бизнесом. Я свято убеждён, что если мы, хотя бы одного человека вернули к социально-активной жизни, это уже хорошо, в последующем времени этот человек будет полезен для развития общества.

— Значит, мы, в общей степени, выполняем свою миссию, – подытожил в заключение Владимир Петрович, обаятельный, романтичный и точный человек.

Жанна ВЛАСОВА

фото автора