Светлая «Палитра»

Моменты из жизни реабилитационной изостудии

Что такое палитра, знает, думаю, каждый второй. Доска овальной формы, на которой художник смешивает краски. А вот с «Палитрой» будет потруднее, о ней мало кто слышал, если он человек не с ограниченными возможностями. Почему? Потому что большинство людей – не инвалиды и первым делом думают о том, как заработать больше денег. Чтобы купить больше хлеба и зрелищ. У участников «Палитры» немного другая задача: как стать не то чтобы равноправными гражданами страны, но приблизиться к этому еще на шаг. Даже на шажок – это уже достижение.

1.

Сама студия существует уже 8 лет. Инициатором создания и, собственно, руководителем и учителем была Галина Геннадьевна Кучеренко. Хотя она и просила не писать о ней, а я обещал, вынужден нарушить данное слово. Причина простая, даже прозаическая: родители инвалидов 1 и 2 группы должны знать, кому отдают своих детей и что из этого всего получится.

Галина Геннадьевна окончила Академию искусств, как я понял по визитке, факультет живописи. А на визитке воспроизведена ее картина. Я, конечно, дилетант в изобразительном искусстве, но даже то, что знаю,позволяет мне сказать, что это авангардизм. Очень понравилось. Тогда почему профессиональный художник возглавил такую необычную студию? У Галины Геннадьевны ребенок тоже инвалид с ДЦП. Может, и не стоило об этом сообщать. Но о том, что ей очень хорошо известны проблемы людей с ограниченными возможностями и их родителей – точно стоило.

Сама студия расположена в здании территориального центра социального обслуживания населения Первомайского района г.Минска, на улице Волгоградской, 21 а.

Между прочим, «Палитра» — это не только изостудия, но еще и театр. Сейчас в его работе образовался небольшой перерыв, однако, скоро он возобновит свою работу. Таким образом, участники студии не только рисуют, но и играют на сцене. Все это называется арттерапия. Если попроще, то это такая терапия, которая дает шанс человеку с ограниченными возможностями эти возможности увеличить. Но все же основное занятие студийцев – изобразительное искусство.

— По сути, у нас творческая мастерская, — говорит Галина Геннадьевна. – Да, сюда приходят непрофессионалы. А наша задача – приблизить их к этому статусу. Они у нас полностью свободны, творчество и предполагает свободу. Если человеку есть что сказать, если есть свой взгляд, свой оригинальный стиль и так далее – это только приветствуется. Мы к этому и идем. Если хотите, это цель. В творчестве человек раскрывается, у него открываются новые возможности, о которых ни он, ни окружающие не догадывались.

Вот вам и объяснение, что такое арттерапия. Поговорим о том, что же такое аутсайдер-арт.

2.

Уже третий год студия устраивает персональные выставки. Пока такая выставка работ Марины Шевченко устроена в мини-галерее самой студии. Беседовали мы с Галиной Геннадьевной за накрытым столом, там стояли чашки, были пирожки и пирожные: сами студийцы все это приносят с собой. Работать по шесть часов (столько длится занятие) без подпитки трудновато. Так вот, беседуя, я все время косил взглядом на две работы Марины, которые висели над столом. Там был натюрморт, букет цветов в вазе, очень неплох, и городской пейзаж, его вы видите на фото. Натюрморт чем-то напомнил Кончаловского, а пейзаж – стиль художников «Мира искусств» начала прошлого века. Впрочем, может, я ошибаюсь.

— Понимаете, видно сразу, сложился человек как художник или нет, — продолжает Галина Геннадьевна. – Вот для тех, кто себя нашел, мы и устраиваем персональные выставки. Марина Шевченко из таких. Выставка длится обычно месяц. Все же у нас 20 человек, слишком сильно не разбежишься, нужно выбирать лучших. А разве не так и у здоровых людей?

Именно так и у здоровых – борьба за выживание и естественный отбор. Но гораздо более жестокие, чем у инвалидов. Здесь человек просто рисует, не ставя перед собой великих целей. Может, он этого и не сознает, но это так. Думаю, тут имеет место здоровая конкуренция, а не борьба за место под солнцем.

— Люди приходят прямо на занятия, знакомятся с работами студийцев. Многих это очень интересует. Мы не только можем сделать такому человеку подарок. Какие-то работы потихоньку начинают продаваться.

Вот. Понемногу приближаемся к европейскому стандарту: выставки аутсайдер-арт – дело там привычное, как и покупки работ людей с ограниченными возможностями. Там есть даже коллекционеры, которые активно покупают такие работы. Может, и у нас появятся?

Кстати, картины аутсайдер-художников запрещено продавать в студии, что мне немножко непонятно. С другой стороны, кто сказал, что работы можно продать только в студии? Есть люди, которым смерть как хочется приобрести именно вот эту работу. Галина Геннадьевна рассказала о девушке: она приходила несколько раз, просила продать ей одну из картин. И что же, отказать ей? Тем более, тут нет ничего предосудительного, никакой наживы. Не те цены. Чтобы убедиться в этом, навестите художественный салон на пр. Независимости в Минске, он возле почтамта. Посмотрите на работы профессионалов, а особенно на их цену – особенно теперь, во время экономического кризиса. А потом сравните с копеечными ценами аутсайдеров, это две большие разницы.

— Наша цель – конечно, не коммерция, — объясняет Галина Геннадьевна. – Ведь кто приходит к нам? Это люди, в основном, с 1 и 2 группами инвалидности, с нарушениями психики, интеллекта. Поэтому задача соответственная: восстановить как-то здоровье, дать шанс почувствовать себя таким же. как и все. Это удается. У нас есть такие люди, которые после арттерапии смогли устроиться на работу. Ну, понятно, на работу неквалифицированную, в основном, уборщиками. Но ведь и это победа!

Согласен. Что лучше: лежать сутками, ждать, когда накормят, когда дадут лекарство и т.д, или пробовать устроить себя в жизни самостоятельно?

Впрочем, с самостоятельностью я немножко перегнул. На занятие студийцев привозят и увозят родители. Занимаются они по свободному графику, кто-то может рисовать все шесть часов, кто-то быстро устает и его увозят домой. В этом смысле – никакого принуждения. Да и как можно принуждать больного человека?

Кстати, выставки студии проходили и во Дворце искусств, и во Дворце республики, и в некоторых галереях. Туда приходили не только посетители, но и специалисты – психотерапевты, психологи, психиатры. И давали только положительные отзывы, значит, арттерапия давала свои плоды на самом деле.

Начиналась студия с 2-3 человек. Потом начала мелькать информация в СМИ. Узнавали о студии и так, и эдак. И приходили. Возраст – от 18 до 82 лет. Да-да, столько лет старейшей студийке Людмиле Ивановне Протасовой. Она еще и в театре работает. Вот вам еще одно доказательство.

Многие профессиональные художники узнают о студии, приходят сами. И даже проводят мастер-классы. Их никто насильно не тащит сюда. Да это и невозможно, художник есть художник, личность во многом непредсказуемая. В свое время были тесные связи со знаменитым Леонидом Щемелевым. В общем, все это помогает человеку с ограниченными возможностями не стоять (или лежать) на месте, а расти, быть творческой личностью, в полном смысле этого слова. Так достигается цель. Между прочим, руководителю студии все это тоже дает возможность расти, потому что нужно быть всегда в курсе событий в художественной среде. Все просто, узнав сама о чем-то, Галина Геннадьевна рассказывает об этом своим ученикам. Так что рост получается взаимообразный.

3.

Побродив по студии в размышлении что бы еще сфотографировать, натыкаюсь вдруг на до боли знакомый пейзаж. Ну да, Ван Гог, «Лодки в Сен-Мари», одна из любимых вещей мастера. Копирование, должен сказать, это и необходимый раздел подготовки профессиональных художников. Это трудная работа, и она многое дает, если подходить к этому творчески, с душой, а не просто механически копировать. Но вот чего нет в подготовке профессионалов, так это природотерапии.

Что это такое? А вы разве ни разу не выезжали за город, так сказать, на лоно природы? Вот и участники студии собираются и едут в лес, за город или куда поближе, в Уручье, скажем. Берут с собой нехитрую еду, сами покупают билеты на электричку или автобус.

А там просто бродят по лесу, устав, налаживают небольшой пикничок. А, в общем, это отдых душе, релаксация, восстановление душевного здоровья. Кстати, расписание работы студии такое: три дня в неделю собственно занятия, один день – походы в музеи, на выставки в галереи. В прошлую субботу, например, были в известной галерее «У». А я вот, грешный, даже не знаю, где она расположена. Завидую.

Кстати, о деньгах. Меня с самого начала разговора с Кучеренко занимал один вопрос: кто покупает материалы для работы, краски, кисти, бумагу, откуда в студии подрамники? А материалы покупают сами студийцы за свои деньги. Потому что материальная поддержка студии равна нулю. Вот это мне тоже непонятно. И вам станет непонятно, когда узнаете, сколько теперь стоят краски и кисти. Все разъяснилось, когда Галина Геннадьевна намекнула (а я намек понял), что связей с художниками, Академией искусств не теряет. Значит, художники помогают собратьям по ремеслу, возможности которых ограниченны.

Пока мы говорили с Галиной Геннадьевной, двое продолжали работать над своими картинами. Это были Игорь Целюк, он уже пять лет сюда приходит, и Ольга Куликова, она здесь недавно. Но успехи у нее уже есть. Ее вы видите на снимке.

— Ведь искусство – это тоже работа, — говорит Галина Геннадьевна. – Это тяжелая работа. А теперь представьте себе инвалида 1-й группы. Работать нигде он по сути не может. А здесь он – ра-бо-та-ет. И растет. Я им говорю: вы растете, растете!

Ну, что ж, на этой оптимистической ноте я заканчиваю. Хотя говорить можно было еще долго. Надеюсь, не последний раз.

Сергей ШЕВЦОВ

Фото автора