Скользящий график, инвалиды и НЭП

Признаюсь, что писать эту статью мне было не очень трудно. Хотя не могу сказать о легкости самой темы. Речь пойдет об экономике, производственных и просто человеческих отношениях. Производственные отношения, конечно, штука сложная. Но при соответствующей подготовке разобраться в них можно. Отношения между людьми гораздо запутанней. Здесь готовый рецепт не придумаешь. Даже два института не помогут. Самый верный способ – идти методом проб и ошибок. Помня, что перед тобой не железные машины, а живые люди. Ирина К., позвонившая нам из Бреста, таким путем и пошла. Что из этого получилось, читайте ниже.

Трудно быть инвалидом

Стоит ли напоминать, как трудна жизнь инвалида. Все понятные сложности существования человека с ограниченными возможностями надо умножить на два, если речь идет об инвалиде, который работает. Да еще на производстве, где рядом с ним трудятся вполне здоровые люди. Думаю, что вместо двух умножать нужно на три. Особенно в наше время. Об этом мы еще поговорим более подробно. Автор позвонил Ирине на мобильный телефон и выслушал ее. Главная проблема в том, что Ирина – инвалид с детства. У нее 3-я рабочая группа. Значит, есть возможность что-то заработать к, конечно, небольшой пенсии.

– Нас заставляют работать по скользящему графику, – начала Ирина, сразу взяв быка за рога.

Что такое скользящий график? Ирина объяснила:

– Мы работаем в первую смену в понедельник и вторник, а в среду и четверг уже во вторую. Можем работать  в субботу и воскресенье, это ведь скользящий график. Тут как получится, на какие дни выпадет. А ведь инвалидам не положено работать в выходные. Мы имеем право работать по 6 часов пять дней в неделю. Со скользящим графиком так не выходит. Вот начальник цеха и прессует нас. Она нам угрожает, говорит, что контракт не продлят. А у меня контракт истекает 1 марта.

– Если это так и случится, что вас ожидает?

– Стану безработной! Буду жить только на пенсию…

– Какая у вас пенсия?

– Полтора миллиона. Мне еще доплачивают за погибшего отца. Он погиб на производстве совсем молодым. Если б не это, то я получала бы чуть больше миллиона. Как жить на такие деньги?!

Это уже скорее философский вопрос, а не чисто житейский. Потому что на миллион рублей в месяц однозначно прожить нельзя ни здоровому, ни, тем более, инвалиду.

– Нам, инвалидам, начальник цеха угрожает: переходите на скользящий график, иначе или не продлим контракт, или просто сократим. Плачешь, не плачешь, ей все равно. Я даже на самую минимальную зарплату могу не выйти…

– А сколько в вашем цеху инвалидов?

– Пятеро.

– И как они относятся к этому скользящему графику?

– Да так же, как и я. Все недовольны, возмущены! Так ведь они же боятся сказать про это начальнику цеха! Есть одна боевая женщина, так если она рот откроет, то все будут молиться, чтобы она его быстрей закрыла! А так все молчат. Я не понимаю, ведь инвалидам не положено работать в выходные и праздничные дни? Почему начальство нарушает закон?

– А вы пробовали куда-нибудь обращаться?

– Куда?! К кому?! Кто нас будет слушать? Мы – инвалиды! И этим все сказано…

– А что вы делаете?

– Занимаюсь сортировкой изделий.

– Ирина, как вы думаете, почему так происходит? В чем причина ситуации? Ведь вы же действительно инвалид с детства. Почему администрация, грубо говоря, плюет на ваши права?

– Так у нас теперь, считайте, частное предприятие. У нас теперь все решает начальство. Хотим вот это, так и сделаем. Говорят, что хозяин нашего предприятия в Гродно живет. Выпускаем мы колготки «Conte», носки и все такое прочее. Раньше был Брестский чулочно-прядильный комбинат, теперь вот так. Вы понимаете, раньше нам государство давало защиту, следило, чтобы наши права соблюдались. А сейчас мы остались сами по себе, никакой защиты…

Да, Республика Беларусь подписала Конвенцию о правах инвалидов. Значит, должна организовать систему контроля за соблюдением этих самых прав. Это есть? Пока нет, а когда эта система возникнет, будет ли работать – неизвестно. Завершила разговор Ирина немножко неожиданно:

– Вы можете нам помочь? Что-нибудь для нас сделать?

– Ирина, вы поймите, что я всего лишь журналист. Все, что я могу сделать, так это написать статью, так сказать, предать огласке ваши проблемы.

– А что толку от вашей статьи?! Нам нужна конкретная помощь! А мне общество инвалидов выписало вашу газету, я и понадеялась… Видно, зря. До свидания.

Мне стало обидно? Нет. Все-таки за плечами тридцать лет работы. Бывало всякое…

Разговор с начальником цеха

Ирина любезно предоставила мне номер мобильного телефона начальника цеха Елены Алексеевны Янусик. Чего-то ждать смысла не было, я сразу и позвонил.

– У нас скользящий график, так принято на нашем производстве, – ответила Елена Алексеевна. – Знаете, я же не сама придумала этот график, так сложилось. А кто вам пожаловался?

– Елена Алексеевна, у меня есть право не называть фамилии моего информанта. Надеюсь, вы об этом слышали?

– Нет, не слышала. Ну, раз так, значит так. Все же, если б вы сказали фамилию, мне было бы легче разобраться в данном конкретном случае.

– Эта женщина мне сообщила, что вы можете не продлить ей контракт, даже сократить и так далее. В общем, ничего хорошего ее не ждет. Она инвалид с детства, об этом вы, конечно, знаете?

– Знаю. В цеху у нас работают шесть инвалидов.

– Тогда вы должны знать о том, что государство исполняет законы об инвалидах, которые принял парламент. Вы же должны понимать, что если закон нарушается, то нарушителю придется держать ответ. Должен сказать, что Республика Беларусь наконец подписала один важный документ – Конвенцию о правах инвалидов. Выходит, за исполнением Конвенции будут следить и международные организации. Что вы скажете на этот счет?

Моя собеседница молчала, и поскольку Елена Алексеевна попала в затруднительное положение, я решил ей слегка помочь:

– Расскажите, пожалуйста, о проблемах производства, об этом самом скользящем графике. Можно ли здесь что-либо изменить?

– Понимаете, по-другому мы работать не можем, такое производство. Только скользящий график. Иначе предприятие просто не выдержит конкуренции. Понимаете, жизнь такая сложная наступила. У нас ОАО, открытое акционерное общество. Это уже не государственное предприятие…

– Частное?

– Ну, еще не совсем частное.

– Это правда, что средняя зарплата на комбинате – 1 миллион 800 тысяч рублей?

– На разных участках зарплата разная. Где-то больше, где-то меньше. Это производство. На колготочном производстве работают инвалиды, они жалуются на трудные условия. Но что мы можем сделать? Как нам выкрутиться? В общем, скользящий график в этом году сохранится.

– А в будущем?

– Скорее всего, будет и в следующем. Вы мне все же скажите фамилию этого человека.

– Елена Алексеевна, из этой ситуации, как я понимаю, выхода нет?

– Ну… я вам сказать не могу точно… Тут надо подумать…

– А как зовут директора предприятия?

– Знаете… Ну, Жолнеровский Сергей Александрович… Но вы ему не звоните, он человек занятой.

Да я директору и не звонил. Номера телефона Елена Алексеевна мне не дала. Да и зачем было звонить занятому человеку? Тем более, на следующий день мне позвонила сама Ирина. Я сразу понял по ее голосу, что у нее был какой-то приятный момент. При первом звонке она говорила немножко агрессивно, взвинчено, а уже на следующий день тон изменился кардинально.

– Знаете, начальник цеха сама подошла ко мне, сразу сказала, что никто меня сокращать не собирается. И про контракт сказала, что его подпишут. А я-то думала… Вы уж извините. Понимаете, страшно стало. У нас в Бресте все рынки закрылись, предприниматели свернули все продажи. Там у них если товар не сертифицирован, то нельзя его продавать. Сколько народа без работы осталось… А если б я осталась без работы? Кто б меня и куда взял? Кому я нужна со своей инвалидностью? Спасибо вам.

– Не за что. Всего хорошего.

Когда мне говорят «спасибо», я как-то этого не воспринимаю. Делаю свою работу. Какая за это может быть благодарность? Мысленно благодарю Ирину, фамилию которой я так и не узнал.

Конец прекрасной эпохи

Сейчас очень многие люди вспоминают СССР добрым словом. У них на это есть вес-
кие причины. Честно говоря, речь идет о простых вещах. Работа? Пожалуйста, никаких проблем, вакансии можно было найти на любом углу. Хочешь слесарем? Ждем. Хочешь военным? Ради бога. Хочешь ученым? Прояви способности, вы-
учись и будь ученым. И вдруг эта прекрасная эпоха на наших глазах исчезает.

Сейчас начинает действовать формула начального периода капитализма: товар-деньги-товар. Что особенно неприятно, эта формула действует и в отношении людей. Хочешь работать там-то и тем-то? Докажи нам, что это ты можешь лучше, чем Иванов, Петров и Сидоров. К сожалению, деньги у нас стали главным инструментом. Ими начало измеряться все.

Не думаю, что понятие совести у нас может окончательно исчезнуть. Не такой мы народ… Но все дело в том, что люди с ограниченными возможностями должны хлебать из той же тарелки, что и все остальные. Здоровые и больные, умные и дураки, веселые и грустные, злые и добрые и т.д., и т.п.

Все это так. Но как становится грустно…

Сергей ШЕВЦОВ