Сестра-береза рассказала

– На выставках смотрят и не верят, что я не художник. Я просто инженер. Инженер-технолог машиностроения. Я нигде не училась творить.

Именно, есть здесь Божий дар. И не только речь о таланте, но хранит Бог в душе мастерицы непосредственность, удивление.

– У меня, наверно, с детства есть особое чувство: на облака смотрю – Боже, какие картинки! Так же на печке, над головой неструганые доски – чего там только не увидишь, сегодня одно, завтра что-то другое. И сейчас это есть: захожу в метро, следы остались от обуви – тут что-то уже нарисовано, – смеется Зинаида Ивановна.

Училась у природы гармонии. Наблюдала, как шьет мама – и училась шить. Это сейчас все можно купить, а лет, например, тридцать назад – сам себе модельер. Лоскут ткани купил – и твори. Да, и ткань чаще лоскутами продавали.

– Выкройку взяла – основу сделала, а дальше начинаю придумывать. Дочка была шаферкой на свадьбе, я такой наряд сшила, что все говорили: ой, какое импортное платье. И вязала, а как же!

Даже заниматься в организованном при заводе клубе, где сошлись интересы всех коллег, у Зинаиды Шидловской не выходило: нужно скорей домой – к сыну и дочке. Муж Зинаиды Ивановны рано умер…

В клубе учили икебане и работе с соломкой. Прислушивалась к рассказам коллег, как дома выдавалась минутка, бралась за композиции из сухоцветов на полом стебле борщевика или на коряге, за аппликации из соломки. Потом устраивали выставки. Зинаида Ивановна и свои поделки приносила.

– А их учили по правилам икебаны: вазочка такого размера, цветочек на такой-то высоте, отклоняется под таким углом. А я делала, как вижу. Стоят корзиночки на выставке – близнецы, все правильные, все красивые. А у меня другие совершенно, у меня не было никогда подражания. И когда покупают, берут мою.

Тогда Зинаида Ивановна решила брать планшет, икебаны, а после бересту и выходить с поделками в сквер – а какая зарплата у инженера. И продавала за копейки, но приятно было человеческое внимание.

Мастерица не повторяется, даже возвращаясь к уже использованному ею сюжету. Вот речной берег с березками, с лодкой на приколе. Войлок и пирография. Но ветер дует в разные стороны, войлочная лодка сказочная, а дымка материала делает эту картину воспоминанием, на ткани пейзаж столь резкий и детальный, что кажется видом из окна. В жизни нет повторений, есть подобие. Этим мы стремимся объединить то, что не дано сказать в одной фразе. И никто не верит, что Зинаида Ивановна не наносит предварительно на ткань рисунка – ни для пирографии, ни для вышивки. Да, положит рядом картинку – подсмотреть, но не более.

Работы Зинаиды Шидловской не забываются. Это называется почерк автора. И самая характерная черта его, самая уловимая – пейзаж раскрывается в объеме, с перспективой. Все пейзажи других мастеров, виденные Зинаидой Шидловской, разворачивались в одной плоскости, она же придумала подходить к каждой детали как к самостоятельному элементу, создавая ее отдельно и после «вживляя» в работу. Это касается и любимой бересты, и войлока, и пирографии. Да, даже пирографии. Поэтому эта осень так манит и окутывает листопадом – богатые кроны получились из наложения нескольких тканей.

– Увидела на выставке у Валентины Некрасовой «Ночь перед Рождеством» – сказала: у меня будет своя «Ночь перед Рождеством». Очень захотелось что-то сделать! Я, как увлеклась, на год в пирографию ушла. Потом шею скрутило, такое это напряжение – выжигать, – смиренно произносит Зинаида Шидловская. Столько тканей осталось, столько задумок, но горечь расставания с этим искусством сглаживают с десяток успевших родиться пейзажей. – С этим я уже завязала. Потому что сделали операцию на глаза: одним глазом видела три строчки, сейчас ничего не вижу. Катаракта. А этим более-менее вижу – значит, могу что-то делать. Но тут уж тонкая работа, здесь каждый штришок что-то значит.

Не оставляет наедине с болезнями верная береста. Больше двадцати лет длится эта любовь, и с неизменным горением. Если о большинстве своих увлечений Зинаида Ивановна отзывается «всему свое время», то от бересты никогда не устает.

– Я же люблю лес. Я в лес пойду за ягодами, но не пройду мимо какой-нибудь коряжки, если березку увидела – я подошла, я должна поздороваться с ней – я люблю их! И с живой березы я никогда лоскутка не оторву. Сразу маленькие работки делала, пока решилась склеить из кусочков фон для большой работы. Не использовала никакого мха, боялась: а как он поведет себя? Только бересту и дробленую кору. А потом попробовала лишайники, мох. У меня осталась одна из первых моих работ – ничего с ней не делается. Да, мох немного тускнеет, но ничего, он становится седым, с ним немного меняется и картина. И стекла не люб-лю, но если войлок я не могу не закрыть стеклом, то береста у меня всегда живая и открытая. Запылится – под дождиком ее обмыла, высушила.

Понаблюдать бы за Зинаидой Ивановной, когда она садиться за свою работу – была бы отдельная картина. А пейзажист по просьбам устраивает мастер-классы, у нее секретов нет.

– Для мастер-класса я уже, конечно, подберу кору под сюжет. Но люди начинают копаться – куски коры. А я кору вижу. «Если мне воспеть березу свыше дан наказ, я ее святые слезы воспою для вас. …В зимнем сне, в мороз трескучий, на краю села, на обрыве-то, над кручей как же ты мила!» – это Татьяна Герасимова, друзья. Зинаида Шидловская любит стихи. И очень часто звучат они аккомпанементом в ее голове на любой жизненный случай.

Дома богатые березовые запасы раскладываются прямо на полу. Уже расслоенные, выпрямленные. Разные слои бересты дают разные цвета и этим усиливают ощущение объема. И посреди этого сокровища Зинаида Ивановна начинает перебирать кору – искать сюжет. Она кору просто читает. Вот кусочек какой – тут же уже виден ручеек, а вот мишка, собачка бежит! Остается из других кусочков найти детали: автор начинает додумывать, где поставить домик, где дорожку проложить. Ой, сколько за эти годы вышло пейзажей – не сосчитать. А повторить картину невозможно, потому что зависит все от коры. И принцип Зинаиды Шидловской – ничего в картинах не подрисовывать, кора сама создаст гармонию, ее лишь нужно поискать.

С такой любовью к природе не сложно ли жить в городе? Впрочем, рядом с домом, где живет Зинаида Ивановна, парк, да и сколько того города – в сезон ждут дача, цветы, огородик и лес. Но самое главное в другом…

– Меня окружают хорошие люди. Я получаю удовольствие. Соседи: надо что-то – пожалуйста, и я к ним, и они ко мне. Сейчас уже мало осталось тех, с кем мы заселялись. Тогда я никому не давала в Новый год сидеть дома. И санки, и лыжи. И карнавальные костюмы! – вспоминает в тему Зинаида Ивановна. – И начинаем по подъезду ходить, всех взбудоражим, пойдем на улицу. Но всему свое время. И на даче люди чудесные. В прошлом году я уже была в таком состоянии, что не могла осенью посадить лук – соседка посадила. Соседи видят, что я куст старый выковыриваю – приходят на помощь. Не прошу – думаю, у человека своей работы хватает. Это настолько дорого!

Но возвращаемся к работам мастера. Картины Зинаиды Шидловской часто называют теплыми

– К творчеству только с хорошим настроением! Поэтому мои работы всегда несут энергетику положительную. Иной раз плохо себя чувствую, лежу, думаю: а что мне, легче, что я лежу. Мне ж не легче совсем. Значит, надо встать, надо что-то делать. А потом это все начинает взбудораживать тебя, затягивать.

Чем Зинаида Шидловская только ни занималась! Сожалеет только, что не занималась батиком, да глаза уж не те. А вот поле, опушка леса на написанной маслом картине в коридоре авторства Зинаиды Ивановны, да! Так что если усомнитесь в позиции «талантливый человек талантлив во всем», обращайтесь к Зинаиде Шидловской.

– Говорили, хорошо получается. Но я поняла, что это не тот уровень. Это я как-то у детей была, внука отправила в школу, сижу, делать нечего, а у детей кусочки ламината, смотрю, остались, краски есть. Я стала писать.

Натура она увлекающаяся: на выставке что-нибудь увидела – и загорелась! И Зинаида Шидловская из тех, у кого жажда творчества сразу передается рукам. Гладью вышивала картинки-миниатюрки. Потом увлеклась флористикой – родилась серия женских головок в нарядах из цветов. Вот несколько шитых кукол, да только шить некому – внуки одни. Еще в позапрошлом году увидела на ярмарке изделий ручной работы «Млын» чудеса из полимерной глины. И к 8 Марта от дочки получила глину в подарок – вышло два букета розовых и белых роз. И ведь все хорошо, все красиво! И так близко природе: вот мак из войлока, вот мальва – нельзя не узнать. На подобной выставке и с войлоком встретилась. Изучили с дочкой в интернете мастер-классы, и пошло: платочек, шарф, бусы, беретик, цветы. А если картину сделать? До этого картин Зинаида Ивановна не видела. А теперь по ним мастер-классы может давать.

Пусть чего-то рука мастерицы касалась вскользь – каждый новый опыт развивал и давал уверенность. В том числе в том, что каждый человек способен творить, в любом возрасте, в любых обстоятельствах – в это Зинаида Ивановна свято верит.

– Кто-то вышивает, у кого-то цветы красивые, кто-то огородом занимается. Каждому свое. И если ты уж чем-то увлекаешься, надо углубляться, ведь хочется совершенствоваться. И в моем принципе никогда не оставлять недоделанную работу. Людям советую, чтоб не ленились. И жизнь будет прекрасной. Я никогда не скучаю, ни зимой, ни летом, я все время занята. Это дает стимул к жизни. Да, если бы не энтузиазм, то я бы, наверно, лежала и не вставала…

Но вместо этого – за войлоком для новой задумки: беседка, лента цветов вдоль тропинки, газончик, деревья… Будет красиво!

– Мне нравится, что людям нравится. Когда они смотрят и улыбаются. Я замечаю, сейчас много молодежи интересуется. Ко мне на выставке тоже подошла женщина с двумя девочками – они хотели бы научиться бересте или войлоку. А на последней ярмарке «Млын», говорю, корзину улыбок собрала и пожеланий! А на персональной выставке в минской галерее «Вильнюс» столько отзывов написали, что я вообще должна быть здоровой, веселой, счастливой. Я такая и есть!

В гостях была Юлия ЛАВРЕНКОВА

Фото автора