«Пришел в себя, увидел мать полностью седую». История Андрей Шугарова, который сумел взять себя в руки после травмы

Сегодня никто не застрахован от трагического поворота в судьбе. Еще вчера ты был здоров, полон сил и амбициозных планов на будущее, а сегодня волей случая или болезни – уже привыкаешь к жизни с ограниченными возможностями. В числе таких людей и уроженец Верхнедвинского района Андрей Шугаров. О том, как принять себя с новым телом и возможностями и обрести смысл жизни, 38-летний мужчина рассказал корреспонденту «Витебских вестей».

Когда у человека возможности становятся ограниченными – это всегда тяжелый удар. Эта беда, как правило, сваливается неожиданно, как снег на голову… С этим трудно смириться. Больницы, обследования, интенсивное лечение. Жизнь измеряется ожиданием, надеждой и верой в лучшее.

Случай на отдыхе буквально разделил жизнь тогда еще юного Андрея на до и после. Ему на тот момент исполнилось всего 16. «До» – волейбол, тяжелая атлетика, яркая и беспечная молодость. Затем перелом и сразу «после» – болезненные операции, долгие месяцы реабилитации и как итог – жизнь, прикованная к кровати, вердикт врачей был неутешительным: в лучшем случае ноги парню заменит инвалидная коляска.

Сейчас Андрей живет обычной жизнью, спокойно говорит о травмах и о том, как кардинально в одночасье изменилась судьба, но так было не всегда…

– Все произошло в России, в небольшом райцентре, где находилось учебное заведение, куда я поступил после окончания девяти классов, – рассказывает собеседник. – В тот роковой для меня день за окном был летний зной. И ничего не предвещало беды. С ребятами поехали купаться на озеро. В водоеме был небольшой склон, глубина оказалась небольшая, правда, понял я это поздно. Нырнул, секунда, резкая боль… А дальше все как в тумане.

Когда друзья вытянули парня на берег, его руки практически не двигались, отказали ноги. Повезли в больницу, где как гром среди ясного неба прозвучал диагноз – перелом шейного позвонка с раздроблением и перебитием спинного мозга. А далее бесконечная череда снимков и консилиумов. По классике жанра к вечеру поднялась высокая температура. Андрей оказался нетранспортабельным. Поэтому было принято решение сначала сбить температуру и уже потом действовать, исходя из дальнейшего развития событий.

Через несколько дней его все же перевезли в Брянскую областную больницу. Время для Андрея остановилось, выживал только на обезболивающих уколах, полностью отказался от еды.

/

Мужчина вспоминает, что очень удивился, когда увидел маму возле больничный койки. От боли его периодически «отключало». В те минуты, когда приходил в себя, она без устали твердила сыну, но больше сама себе, что все будет хорошо.

/

– Я не представляю, как мама смогла выдержать мое депрессивное состояние, постоянные «психи», – делится Андрей.

– Был момент, когда мне просто не хотелось жить. Мама, как только узнала о травме, примчалась туда. Помню, что увидел ее и отключился, а спустя немного времени, когда пришел в себя, увидел ее полностью седую. То, что почувствовал в тот момент, нельзя описать словами.

Врачи ничего конкретного не обещали (в таких случаях вряд ли кто-то возьмет на себя роль прорицателя), но говорили, что нужно запастись терпением. С многочисленными тяжелейшими травмами оперировать в России побоялись, ведь прошло время, все срослось, следовательно, нужно было все заново дробить и собирать как мозаику. Родные приняли решение перевезти молодого человека в Минск, где один врач все же согласился сделать операцию. Затем было длительное лечение в Витебской областной клинической больнице. В итоге остался жив, но на протяжении двух лет шевелить мог только головой, был лежачим.

Мужчина признается, что не хотелось никого видеть. Он понимал, что от жалости окружающих становится только хуже.

– Я всех выгонял, замкнулся в себе, – продолжает Андрей Шугаров. – Сразу было непросто. Тема травмы воспринималась остро. Когда остаешься один на один со своими мыслями, практически невозможно с ними справиться. Что помогло мне? Так случилось, что умерла мама. Младшая сестра училась в Витебске. Понятно, что я не мог за собой ухаживать. Решили ехать в Витебский дом-интернат для престарелых и инвалидов, где живу до сих пор.

В доме-интернате благодаря квалифицированной психологической помощи мужчина смог переосмыслить все то, что с ним произошло, и пришел к выводу, что он не лишний в обществе. Он познакомился здесь с людьми с ограниченными возможностями, увидел, что не одинок. Более того, есть те, кому, как ему казалось, было гораздо хуже. В тот момент Андрей решил взять себя в руки и начать работу над собой.

– Мне хотелось учиться обслуживать себя самостоятельно, – говорит собеседник. – Когда руки не работали, меня кормили с ложки. В один день я решил, что буду есть самостоятельно. И вот представьте: я, лежа на боку, разбрызгивая еду из ложки, спустя несколько десятков попыток все же смог донесли пищу до рта.

/

В этот момент я, взрослый мужчина, просто плакал. Когда учился садиться и пересаживаться в кресло, бывало, падал, были новые травмы. Окружающие жалели меня, было и такое, что работники дома-интерната «угоняли» коляску из комнаты. Но мое упорство сделало свое дело.

/

Мужчина попросил установить в его комнате шведскую стенку. Благодаря физическим нагрузкам научился пересаживаться в комнатную инвалидную коляску, со временем освоил активную коляску. Из-за постоянных занятий со временем появилась чувствительность в ногах и руках.

– Однажды волонтер предложила съездить мне в Минск на активную реабилитацию, – продолжает Андрей. – Немного поразмыслив, согласился, хотя и волновался, как доберусь, как буду там. Ведь это был мой первый выезд в новом для себя статусе. Оказалось, что на железнодорожном вокзале можно оформить заявку на включение в состав поезда специально оборудованного вагона. Все вопросы решаемы. Уже в столице увидел, что жизнь-то и не закончилась. Да, она стала особенной, но не более того. Люди с ограниченными возможностями творят, занимаются спортом, веселятся. Вот так постепенно стали стираться рамки и границы. На коляске, кстати, я объездил пол-Беларуси.

Мужчина поделился, что для передвижения в городе существуют еще преграды. Например, ненавистные многими колясочниками бордюры. К сожалению, далеко не везде есть скошенные съезды с тротуаров. Конечно, за два десятка лет своего колясочного стажа Андрей научился «перепрыгивать» препятствия.

– Имеются определенные сложности и с общественным транспортом, но все решаемо, если тебе не чуждо просить о помощи, – подчеркивает Андрей.

– Понятно, что перевезти через бордюр или закатить в трамвай взрослого человека на коляске по силам далеко не каждому. Здесь требуются опыт и практика. Но в такие моменты приходится полностью доверять своему сопровождающему.

Андрей также отмечает, уже живя в доме-интернате, пришел к выводу, что в его окружении есть те, кто обижен на весь мир, кто заточает себя в добровольную тюрьму. Мужчина убежден, что у людей с одинаковыми проблемами подход к ним разный. Пока сами же «необычные люди» не научатся правильно преподносить себя обществу, пока они не перестанут себя жалеть и говорить все время о плохом, они всегда будут вызывать жалость. А кому от этого легче?

– Я знаю людей, которых жизнь в ограниченных условиях просто сломала, – подытоживает Андрей. – Они не смогли преодолеть комплексы, отгородились от всего, даже в социальных сетях стесняются заводить страницы. На мой взгляд, это путь в никуда. Правильно говорят, все наши болезни начинаются в голове. Главное – поверить в себя и понять, что инвалидность не приговор. И тогда судьба направит вас к правильному решению.

Фото из личного архива Андрея Шугарова