Почти земляки

Дело было так. Этот человек приехал в нашу редакцию, побеседовал с главным редактором, а она записала некоторые его мысли. Скажем так, некоторые мысли выглядят не совсем ординарно. Захотелось познакомиться с этим человеком и просто послушать его. Тем более, он оставил свои координаты и телефоны. Это было, так сказать, отправной точкой. Так мы познакомились с Николаем Андреевичем Пазычуком. Последняя его должность называлась судья Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь. Неплохо для начала, да?

Система координат

Вообще-то в этой истории много каких-то мистических совпадений. Я о них расскажу, попутно изложив трудовую биографию Николая Андреевича. Интересная биография. Пусть он не обижается, это только художественное сравнение, но в мои сети впервые за время работы в газете «Вместе!» попадает такая крупная рыба. Судите сами, в 2005 году Николаю Андреевичу присвоено звание «Заслуженный юрист Республики Беларусь».

Замечу, что обычно наши герои, если работали до инвалидности, – это рядовые работники. А тут – судья Высшего хозяйственного суда. Теперь поговорим о совпадениях.

Николай Андреевич родился в деревне Острошицы Логойского района Минской области в 1943 году. Ваш покорный слуга после добровольно-принудительной «ссылки» в Республику Коми определился на работу в логойской районной газете. В Острошицах мне приходилось бывать по два-три раза в год. Дело в том, что туда было очень легко добраться. Рядом проходила дорога Логойск-Минск, автобусы ходили примерно каждые полтора часа. Очень удобно: приехал, сделал дело и

уехал. Между прочим, Острошицы – очень красивая деревня, при въезде вас встречает задумчивый тихий пруд, иногда там можно было видеть пару лебедей. Директор местного совхоза был молодой мужчина, я тоже, мы с ним находили общий язык.

В армии Николай Андреевич служил в Черкасской области Украины, в Умани, в тактических ракетных войсках. Автор служил не так уж и далеко, в городе Хмельницкий, тоже в ракетных войсках, правда, стратегического направления. После армии Николай Андреевич поступил в БГУ, на юридический факультет. Мы с ним были опять соседи, журфак тогда был рядом с юрфаком. И опять же, учились мы в разные годы. К слову, после службы Николай Андреевич поступил во Львовское военно-политическое училище и проучился один курс, но был вынужден уйти по состоянию здоровья. Сразу встал вопрос: что дальше? Послушался совета друга и, в конце концов, стал юристом. О чем не жалеет до сих пор.

Распределился Николай Пазычук в Гомель, где работал десять лет. Правда, начинал он все-таки не юристом, а инструктором Гомельского райисполкома. Была такая проблема: должность инструктора облисполкома, на которую претендовал Николай Андреевич, уже заняли, а ему предложили или открепление, или должность инструктора райисполкома. Пазычук согласился. И в Добруше он бывал, и в Тереховке, моей малой родине, тоже. Так что, вот такие наши пересечения в системе координат. Географических, скажем так.

Первый среди равных

Из 10 лет, проработанных в Гомеле, 6 лет приходится на работу в Госарбитраже при Гомельском облисполкоме. С этой работой я знаком плохо, никогда не выходило иметь дело с арбитрами. Николай Андреевич объяснил. Есть хозяйственные субъекты, у каждого свои интересы и они часто пересекаются. Возникают хозяйственные споры, их разрешают в Госарбитраже в соответствии с законодательством. Вот такая работа, не очень простая, требующая знаний и опыта.

Надо думать, у Николая Андреевича были первое и второе. Чуть-чуть больше, чем у других. Собственно говоря, все работники Госарбитража имели юридическое образование, все изучали законы, но кто-то в этой компании равных должен был стать первым. Вот Пазычук и стал. Почему? Ответ мне кажется не очень сложным: Николай Андреевич родился рядом с Минском, но все равно – в провинции, хоть и ближней. У него было гораздо больше стимулов к успешной карьере.

Поэтому ничего необычного не вижу в том, что после Гомеля Николай Андреевич стал быстро «расти» и стал главным государственным арбитром Госарбитража Брестской области. На этой должности он проработал с 1981 по 1987 годы. Короче говоря, дальнейшая карьера проходила под знаком перестройки-перестрелки. С 1987 по 1991 год Пазычук был заместителем Главного государственного арбитра БССР. Все очень хорошо помнят, что в 1991 году приказал долго жить СССР, БССР превратилась в Республику Беларусь. Что касается Госарбитража, то он прекратил свое существование тоже и стал Высшим хозяйственным судом Республики Беларусь.

Свою профессиональную карьеру Николай Андреевич завершил в 2005 году, в возрасте 62-х лет, судьей Высшего хозяйственного суда. К тому времени у него уже были серьезные проблемы со зрением.

Болезнь

«Все мы инвалиды» – эту фразу Николая Андреевича я пропустить никак не мог.

По той причине, что если вы возьмете навскидку 100 граждан республики, изучите их медицинские карточки (если вам позволят), то убедитесь, что абсолютно здоровых людей теперь практически нет.  Учтите при этом, что даже новорожденные имеют какие-то наследственные болезни, пусть даже излечимые. Человечество стремительно стареет и свои накопленные болезни передает следующему поколению. Я это к тому, что Николай Андреевич объяснил: ни в какие организации инвалидов он не входит. Больше того, и не стремится.

– Я пока сам себя обслуживаю, – говорит он. – Мне не нужна помощь. Другое дело, когда человек ничего для себя сам сделать не может. Тут, конечно, чья-то помощь необходима.

Еще он считает, что в любом деле есть разные люди, действительно почти беспомощные, но и те, кто «сочинил» себе инвалидность и ударно пользуется благами, которые дает это положение. Это я и сам знаю. Почему бы, скажем, не поискать тунеядцев в этой среде? Но это уже другая тема. Поговорим о болезни.

Дело в том, что работа в любом суде, хоть хозяйственном, хоть по гражданским делам, связана с большой нагрузкой на глаза и мозг. Масса документов, которые прежде всего нужно прочитать, осмыслить и иметь по ним свое мнение. Если всю жизнь этим заниматься, если заниматься этим добросовестно, то негативные последствия неминуемы. Так и у Николая Андреевича стал болеть левый глаз. Уже на излете карьеры.

Почти год он ходил к офтальмологу. Врач исправно выписывал рецепты на глазные капли, регулярно советовал закапывать их в глаза и успокаивал, что все, мол, пройдет. Николай Андреевич так и делал. Когда прошел год с момента первого обращения к врачу, он же сам и констатировал: у вас отслоилась сетчатка. После этого Николая Андреевича определили сначала в 3-ю, потом в 10-ю больницу. Вот только с операцией почему-то не спешили. Уже потом Николай Андреевич узнал, что операцию по восстановлению сетчатки необходимо делать сразу. Что называется, промедление смерти подобно. Смерти глаза.

Сначала Пазычуку сделали три операции. Потом еще две. Хирург пытался сшить сетчатку, но ничего не вышло – сетчатка износилась и была чрезвычайно слаба. Ничего сделать уже было нельзя. Такая операция не идет ни в какое сравнение даже с операцией по поводу катаракты. Сегодня сетчатку сшивают с помощью специального лазера немецкого производства. Проблем сейчас нет. Они были раньше, но какая теперь разница. Сетчатка износилась, а ее вовремя не «отремонтировали». В который раз приходится повторять давным-давно известное: не дай вам бог родиться во времена перемен…

На левый глаз Николай Андреевич ослеп. Странно, но инвалидность ему дали только 3-й группы. При этом он работал, Николаю Андреевичу просто нужно было дотянуть до пенсии. Лет шесть назад ему все же установили 2-ю группу. Что интересно, эту группу ему дали только потому, что на правом глазу обнаружили глаукому. Одним словом, вот вам уровень современной отечественной офтальмологии. Сначала врачи прозевали отслоение сетчатки, и Николай Андреевич ослеп на левый глаз. Что ожидать дальше?

До пенсии Николай Андреевич дотянул. Сейчас зрение у него оценивается в –4. Осталось только постоянно проверяться.

– Я сейчас об одном мечтаю – умереть от какой-нибудь другой болезни, но не ослепнуть окончательно, – заключает он.

И тут никакой рисовки, это, к сожалению, факт. Николай Андреевич может ослепнуть…

Семья

Жену зовут Валентина Дмитриевна. Она тоже родом из Острошиц. С будущим мужем Валентина Дмитриевна ходила в одну школу. Тогда и зародилось их взаимное чувство. Видно было сразу, что оно не прошло. Сейчас жена и муж Пазычуки живут вдвоем в двухкомнатной квартире, а у дочки и сына давно свои семьи. Они помогают друг другу. Что касается помощи, то это не пустые слова.

По сути дела, Валентина Дмитриевна тоже без пяти минут инвалид: у нее сильно болят ноги, она передвигается с помощью палочки. Свою инвалидность Валентина Дмитриевна не хочет оформлять документально. Она обиделась на врача. Я тут с ней полностью согласен. Когда она пришла к врачу, та ее осмотрела, послушала и вынесла вердикт: это, мол, старость, но никаких лекарств не выписала. Любопытная логика. Согласно ей выходит, что всех, кто дожил до пенсии, проще расстрелять, а не лечить? Или вообще лучше на этот свет не появляться?

Валентина Дмитриевна закончила пединститут и всю жизнь проработала учительницей белорусского языка и литературы. Должен сказать, что она меня поразила, когда с порога заговорила на чистом белорусском языке. Причем, это был действительно красивый, мелодичный язык, что-то среднее между деревенским и литературным стилями. Во всяком случае, это точно не «трасянка». От неожиданности и полноты чувств сам сказал фразу на белорусском: «У вас цудоўная мова, шчыра кажучы». Кажется, с точки зрения фонетики сказал я более-менее правильно.

Их сын работает станочником на одном из предприятий, а дочка Татьяна пошла по стопам матери – она учительница в начальных классах. Все? Нет, не все. В заключение мне хотелось бы привести выдержку из «Вестника Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь», где был опубликован очерк о Николае Пазычуке: «У нас ніколі не было машыны, дываноў, добрай мэблі, – кажа Валянціна Дзмітрыеўна, – галоўнай мэбляй была і ёсць секцыя, якую мы купілі яшчэ ў Гомелі, цяпер вось «распалавінілі» яе на два пакоі. Зусім нядаўна купілі на падлогу першы ў сваім жыцці дыван. Усё гэта мітусня, не гэтага не хапае ў жыцці. Я працавала з дзецьмі, сустракалася з іх бацькамі. І бачыла, у чым наша агульная бяда – гэта адсутнасць дабрыні. У адносінах паміж дзецьмі, паміж дзецьмі і дарослымі, урэшце, паміж намі, іншы раз вельмі адукаванымі і выхаванымі. Яно адбілася на ўсім нашым грамадстве ў пагоні за дабротамі, з аднаго боку, а з другога – народжана нашай беднасцю, якая знясільвае людзей у іх адчаі».

Честно говоря, я бы тоже подписался под этими словами.

А в конце так и просится еще пару цитат, теперь уже из Екклезиаста: «Суета сует, – сказал Проповедующий, – суета сует: все суета. Что пользы человеку от всех трудов его, над чем он трудится под солнцем? Род уходит, и род уходит, а Земля остается навек».

Что тут добавить? Еще одну цитату из Екклезиаста.

«Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих».

Вот теперь добавить действительно нечего…

Сергей ШЕВЦОВ

На снимке: Николай Пазычук, человек и судья.

Фото автора