«Почему проблемы с психикой не могут быть такими же важными, как проблемы с почками?» . История девушки с пограничным расстройством личности

В мире от одного до трех процентов людей имеют пограничное расстройство личности. Это не вирус, передающийся воздушно-капельным путем, не особая форма депрессии. И Марина знакома с этим максимально близко – девушка решилась рассказать «Вместе!» о самых темных сторонах своего психического расстройства.

Пила пачками успокоительные и плакала от боли»

Я не могу точно вспомнить, когда начала замечать странности своего поведения. Хотя даже в школе я была совсем не похожа на своих одноклассников и сверстников: отличалась интересами и взглядами. Иногда делала непонятные вещи. Например, однажды я почувствовала себя одинокой, поэтому с головой погрузилась в хиромантию и эзотерику. Практиковала выход из тела, постоянно смотрела на луну, разговаривала с ней. Мне было страшно с семьей, но и в школе я испытывала такие же чувства. Какой-то период был позитивным – была очень веселой и общительной до определенного момента, который сейчас уже вспомнить не могу ввиду больших проблем с памятью.

Я собираю воспоминания из детства по кусочкам. Подозрения насчет психического расстройства начались несколько месяцев назад. Тогда у меня очень сильно начала болеть шея. Я обратилась в клинику, где мне сказали, что физических проблем нет – боль вызвана психосоматикой. И тогда я начала подозревать, что у меня действительно что-то серьезное. После поняла, что моя боль в шее была из-за работы – я принимала близко к сердцу каждую мелочь, брала на себя огромную ответственность. В итоге был такой накал эмоций, который мое тело просто не выдержало, а я его еще и внутренне подавляла. В дни обострений я вызывала скорую помощь, пила пачками успокоительные, плакала от боли, не могла ничего делать: никогда такого не было. Эта боль прошла сама, когда я сходила к психологу: просто с ним поговорила, сразу стало легче. Я как будто выплеснула эмоции, которых накопилось очень много. Потом шея не болела неделю, после все снова возобновилось. Сейчас, так как я уже не работаю, нет нагрузки и напряжения.

«Если бы было можно, я бы спалила там все к чертям»

Пограничное расстройство личности чаще всего формируется в юном возрасте. Когда я это узнала, то попыталась найти в своем детстве тот момент, который послужил отправной точкой. Например, мой папа – скромный и тихий человек, поэтому свою любовь ко мне никак не выражает. Я никогда не слышала от него слов «доченька, я тебя люблю», он это делал только тогда, когда выпивал. Но если его что-то сильно злило, тогда он начинал кричать. Из-за того, что я видела только это – постоянную смену двух крайних состояний – я не смогла научиться адекватно выражать свои чувства. Любовь родители показывали только покупкой новых джинсов или кофты.

Я переехала в Минск, и папа мне практически не звонит – только поздравит с днем рождения. Я общаюсь в основном с мамой. Здесь ситуация хуже: мама никогда не спрашивает, какое у меня настроение, как мои дела. Ей это неинтересно. Я понимаю, что если расскажу, как мне тревожно или какой мне приснился плохой сон, то не услышу никаких слов поддержки. Я раньше пробовала говорить, но родители меня не понимали – в итоге я стала очень закрытой. Самое страшное, что рядом вообще не было человека, с которым можно было хотя бы поделиться своими мыслями и переживаниями.

«По факту меня нет»

У меня много интересов. Они постоянно меняются – теперь я знаю, что это очевидный признак моего расстройства. Несколько месяцев назад меня начало интересовать кино, я смотрела очень много фильмов. Буквально ушла в это с головой. Потом это резко сменилось другим увлечением – психологией. Мне свойственно интересоваться абсолютно разными вещами в один момент. Могу прийти в библиотеку и взять за раз художественную литературу, словарь политических терминов, книгу по развитию собственного бизнеса и чуть ли не кулинарный справочник.

Когда я увлеклась психологией, то наткнулась на канал клинического психолога и терапевта Евгении Стрелецкой. В одном видео она рассказывала о типах людей. И когда она начала описывать тех, у которых есть расстройства, я подумала, что это очень похоже на меня. Потом я начала смотреть видео про пограничное расстройство: у меня сошлись абсолютно все признаки. Психолог начала рассказывать, что чувствуют люди с такими особенностями психики, и я была в шоке, когда поняла, что она описывает меня, мое поведение. Изначально я думала, что у меня обычная депрессия, но потом поняла, что в такой ситуации у человека не может быть душевного подъема – а у меня были вспышки хорошего настроения. Мне кажется, что при депрессии человек в принципе не видит ничего хорошего. У меня было иначе. Мои состояния постоянно чередовались.

Для «пограничников» характерна эмоциональная неустойчивость: я никогда не знаю, с каким настроением проснусь завтра или какой настрой у меня будет через час, потому что он постоянно меняется. Причины могут быть очень разными: могу что-то вспомнить или сочинить, или же это будет нечто реальное, что меня очень расстроит.

Если человек долго не отвечает на мое сообщение, мне начинает казаться, что он меня не любит. Что меня бросили. Вчера я ему нравилась, а сегодня нет. Сама построю картину, поверю в нее. Я в принципе искажаю реальность, но понимаю это только тогда, когда мне говорят об этом прямо.

Есть и плюсы в пограничном расстройстве. Я очень сильно ощущаю эмоции – люблю что-то новое. Не боюсь прыгнуть с парашютом, покататься на мотоцикле. Или поехать в другую страну без денег – запросто. Я могу ночью уйти из дома и просто гулять до утра. Пару лет назад у меня было очень импульсивное состояние. Я покупала бутылку водки и пила ее в туалете торгового центра, а потом просто гуляла по городу. Один раз в метро я просто упала – ничего не помню из того вечера. Я могла пронести пиво в театр. Зачем я это делала – непонятно. Сейчас с алкоголем стало проще, но у меня бывают редкие вспышки.

Я боюсь, что меня бросят, поэтому бросаю людей сама. Если мне кажется, что человек хочет от меня уйти, я первой скажу ему, что мы не подходим друг другу. Есть и другие крайности в плане отношений. Например, я человека очень сильно люблю, а завтра он мне кажется таким ничтожеством. И все. Отношения – это всегда драки, ссоры, крики. Это странно, но я понимаю, что если я ударила кого-то, то таким образом я показала, что человек мне нравится.

«Я не видела никакого будущего. Мне казалось, что все закончилось»

Когда я столкнулась с осознанием своей проблемы, то у меня был шок. Я прочитала абсолютно все, что нашла про пограничное расстройство личности. У меня не сразу появилась возможность сходить к психотерапевту, но это то, что нужно делать сразу же, как только появились подозрения.

Я обратилась к психотерапевту, начала принимать курс антидепрессантов и нейролептиков. Эти таблетки не вылечат расстройство, его в принципе нельзя вылечить – можно только выйти в ремиссию. Психотерапевт назначает таблетки, а к психологу я хожу решать проблемы с детством. Пограничное расстройство формируется из-за насилия в семье – эмоционального или физического – и глупо отрицать это. Хотя моя мама продолжает.

Мама не хотела верить и принимать, что у меня пограничное расстройство. Хотя я сказала, что это официально подтверждено психологом и психотерапевтом. Мама на первых порах говорила, что я все придумала. Посоветовала сходить в церковь. Сейчас я принимаю таблетки, хожу к психологу, но отношение мамы не изменилось: она может позвонить и говорить о себе, обо мне даже не спрашивая. Продолжает игнорировать действительно важные вопросы. Мне казалось, что она сделает определенные выводы, но нет. Я не виню родителей в том, что так вышло, но меня обижает их нежелание признавать собственные ошибки.

«Очень трудно сделать самому себе операцию на сердце»

Насколько я знаю, некоторые специалисты на постсоветском пространстве даже не знают, что такое пограничное расстройство личности. Это усложняет процесс диагностики и лечения. Люди, которые не сталкивались с подобным, говорят: «Возьми себя в руки! Это все надуманное, какие могут быть проблемы в твоем возрасте?» Люди не хотят принимать то, что могут быть и такие особенности и что я переживаю из-за пустяков не потому, что мне хочется переживать и не потому, что мне нравится ныть. Я действительно переживаю все гораздо глубже и не могу иначе, потому что меня не научили, из-за чего нужно переживать, а из-за чего нет.

Очень трудно сделать самому себе операцию на сердце. Почему проблемы с психикой не могут быть такими же важными, как проблемы с почками? Нужно понимать, что человек без помощи специалиста не может с ними справиться. Сейчас у нас скептическое отношение к такого рода проблемам. Но я думаю, что в будущем люди станут более неравнодушными.

Александра Камко
Фото носит  иллюстративный характер