О чем нам пишут

Хочу привести начало из своей статьи «Судьба тенора», опубликованной в № 6 от 10 февраля 2017 года. Точнее, вступление к ней: «Смотрю на фото Михаила Рачкова. На нем Михаил запечатлен в июле прошлого года во время Международного фестиваля творчества инвалидов, который в дни Славянского базара проходил в Витебске.

На фотографии мне запомнились глаза Михаила Рачкова: горящие, вдохновенные, не от мира сего. Да, зеркало души, с этим не поспоришь. Человек может быть разным: плохим или хорошим, молчуном или говоруном и так далее. Но в любом случае глаза его выдадут».

У Михаила Рачкова ДЦП. Страшная болезнь, которая не оставляет никаких шансов. Вопрос заключается в том, как жить – активно или пассивно. Михаил выбрал второй путь, более трудный. Потому он и пел на Славянском базаре. Поэтому мы и получили письмо из Жабинки Брестской области. Его стоит привести полностью, оно не столько о Михаиле Рачкове, оно об общих проблемах инвалидов – где бы они ни жили, в столице или деревне.

1.

«Я, Воробей Лидия Филипповна, вот уже пять лет являюсь читательницей газеты «Вместе!» С большим интересом прочитываю ее от первой до последней страницы, где освещаются те проблемы, которые в жизни встречаются у всех инвалидов.

За письмо я взялась после прочтения статьи «Судьба тенора» в № 6 Сергея Шевцова, где Михаил Рачков сказал, что трудно передвигаться на костылях. Я это все очень хорошо понимаю.

У меня был родственник, инвалид 1-й группы, без двух ног. Ноги ему ампутировали вследствие болезни после 60 лет. Он прожил без ног еще 20 лет и на 81-м году умер. Сила воли к жизни у него была неимоверная. Вначале он передвигался на обычной инвалидной коляске, затем ему смастерили велоколяску. На ней он ездил на улицу.

А затем народные умельцы для инвалида без ног изготовили из двух скутеров коляску. Он подъезжал к ней, с помощью друзей пересаживался и ездил, куда ему хотелось. А затем стал помогать семье: ездил в магазин за продуктами. То есть подъезжал к магазину, и ему выносили продукты. Даже белье возил в стирку.

Скоро лето, потеплеет, всем хочется выйти из четырех стен. Всем, кто находится без движения, хочется вырваться на волю, но нет возможностей. У нас вся эта техника – для инвалида без ног велоколяска и скутер на трех колесиках – стоит в гараже без надобности, а нуждающихся в нашей республике много. Поэтому я написала такое длинное письмо.

Телефоны я указываю дочерей инвалида: +375-29-66-49-273 и +375-29-92-04-232. Мой телефон: +375-29-203-83-58».

Я сохранил стиль письма Лидии Филипповны. Потому что написано от души, без всяких тайных мыслей и намерений. Да и какие тайные мысли могут быть у Лидии Филипповны? Она была свидетелем вот такой жизненной истории, к тому же читатель нашей газеты. Вот и появилась у нее такая мысль – помочь еще кому-то. Такие мысли не могут появиться в душе злого человека. Я не знаю, воспользуется ли кто-нибудь ее предложением. Хотя желающие, естественно, найдутся.

А в общем Лидия Филипповна подняла очень старую проблему. Которой, видимо, столько же лет, сколько существуют инвалиды.

2.

В газете «Вместе!» я работаю уже несколько лет. Вначале не все получалось – был просто не знаком с проблемами инвалидов. Ничего, познакомился. Впрочем, информация была больше отрицательная. И все это касалось людей, которые не могут передвигаться.

Это значит, что человек все время проводит в четырех стенах, куда-то выйти не может, а часто ему просто не на чем выехать-выйти из проклятой квартиры. По неопытности мне эта тема стала близка. Вот, думаю, поеду на протезный завод. Поговорю с директором, с главным инженером, с рабочими. Действительно, поехал.

Меня, правда, допустили только до главного инженера. Он поинтересовался темой беседы. Я честно объяснил. И главный инженер спокойно ответил, что ни о чем со мной говорить не будет. Мои попытки продолжить разговор ни к чему не привели. Пришлось уйти. Было это года два назад.

И я задаю себе вопрос: мог бы тот инвалид, о котором рассказала нам Лидия Филипповна, поехать в Минск и чего-то там добиться? Нет. Это вообще исключено. Ему помогли знакомые, соседи, они сделали ему велоколяску. Такие люди могут помочь. По той простой причине, что знали этого инвалида, общались, сочувствовали его проблемам. Взяли да и сделали велоколяску.

Я хочу пояснить свою мысль: все это были конкретные люди, они друг друга знали. Поэтому и помогли. Протезный завод – это такой своеобразный молох. Роман «Молох» написал Александр Куприн еще в девятнадцатом веке, и был он посвящен именно заводу, который вбирает в себя рабочие массы и постепенно их перемалывает. Индивидуальность человека там не имеет значения. Так и на современном протезном заводе сам заказчик-инвалид поставлен в общую очередь.

Придет время – тебе сделают стандартную инвалидную коляску. Она не будет учитывать твои индивидуальные особенности. Вполне возможно, ее и использовать-то будет нельзя. И ведь работников завода можно понять. У них есть готовый стандарт для всех, есть чертежи и документы. Если на заводе их начнут менять, то их за это не похвалят. Более того, накажут, лишат премии и т.д.

Кто оказывается крайним? Все тот же инвалид.

3.

Есть ли выход из этого положения? Из любого положения есть выход.

Позволю себе немного пофантазировать. Сейчас вспомнили наконец о предпринимателях. Проводятся всевозможные встречи, семинары, форумы и т.п. Поставлена конкретная задача: развивать предпринимательство, частную инициативу. Замечательно. Лучше поздно, чем никогда. Думаю, найдутся люди, которые знают и умеют работать с инвалидной техникой. В Жабинке ведь такие нашлись. Будут и в других местах. Если возникнет потребность общества в их существовании.

Теперь о цифрах. Как известно, в Беларуси более полумиллиона человек являются инвалидами той или иной группы. Сколько из них не могут самостоятельно двигаться? Ну, предположим, 25-30%. Вот вам готовый рынок. Не сделаю великого открытия, если скажу, что этот процент таким и останется.

Если все разрешено, что не запрещено, то появляются люди, которые занимают свое место на рынке. Другими словами, начинают оказывать инвалидам техническую помощь в переделке их инвалидных колясок, приспособлений для передвижения и так далее. Ну а власти следует подумать вот о чем. Как сделать так, чтобы такие предприниматели могли появиться во всех уголках Беларуси.

Протезный завод с поставленной ему задачей справляется не очень. Как говорится, ни шатко, ни валко. Одним словом, есть крупное производство, так пусть оно и остается. А в качестве резерва нужно использовать индивидуальных предпринимателей. Ему не нужны крупные размеры производства, он получает конкретный заказ от инвалида сделать то-то и то-то: поменять колеса, улучшить форму коляски, сделать ее более удобной. Вот ипэшник этим и занимается.

Знаю, что во многих населенных пунктах живут такие умельцы. Им просто нужно дать сигнал: занимайтесь тем, что у вас лучше всего получается. В чем при этом заключается роль государства? Следить, чтобы цены не были слишком высокими для инвалидов.

Я прекрасно понимаю, что будет возникать много вопросов. Скажем, где ИП брать материалы, по чем покупать, где размещаться и так далее. Но идея-то, вот она, ходит по поверхности: использовать индивидуальных предпринимателей. Все, что нам остается – так это ее осуществить…

Сергей ШЕВЦОВ