История 100-летнего Фёдора Фещенко, который до сих пор качает мышцы и готовит борщ

Дружил с женой Янки Купалы, перечитал Тургенева и всю жизнь изучал географию Беларуси. В 15 лет пошел работать на завод, в 17 ушел добровольцем на фронт. История 100-летнего Фёдора Фещенко, который до сих пор качает мышцы и готовит борщ.

В школе не любил географию

Фёдор Фещенко живет в просторной квартире в центре Минска. Он встречает нас в выглаженной рубашке и стильных туфлях, много улыбается и душевно приглашает на кофе. Скажем честно, 100-летний человек представлялся по-другому: тихий голос, осторожная и медленная походка. А тут эмоциональный, юркий и крепкий Фёдор Сергеевич, который застал целый век событий. Разве что зрение выдает возраст.

Наш герой родился 25 сентября 1925 года в селе Студенок Сумской области в Украине, а взрослел и креп на танковом заводе Нижнего Тагила, куда пришел учеником токаря. Когда началась война, Фёдор учился в 9 классе. Хотел защищать Родину. Но не тут-то было.

– Как труженика военного предприятия меня освободили от призыва в армию, да и возрастом был мал, – вспоминает Фещенко. Добавляет, что специально, дабы обойти препятствия и попасть на фронт, поступил в горно-металлургический техникум Нижнего Тагила. В итоге в 17 лет Фещенко пополнил ряды красноармейцев. В 1944-м участвовал в наступательной операции «Багратион», поступил под командование к генералу армии Черняховскому и был включен в состав 3-го Белорусского фронта. Дошел он до самого Берлина.

После Победы Фёдор Фещенко служил на территории Германии в составе 3-ей ударной армии Группы советских войск, а потом вернулся в Минск. До сих пор вспоминает руины Большого театра и разрушенный город.

– Когда рассказываю, многие удивляются: как так, в школе не любил географию, а стал географом. Дело было не в предмете, а в учительнице. До сих пор помню ее небрежный пучок волос на голове и монотонные рассказы на уроках. За это и невзлюбил предмет, даже двойку схлопотать за четверть умудрился, – смеется Фёдор Сергеевич и уточняет, что сначала поступил на физмат.

– Был у меня товарищ-однополчанин из Чувашии. Звали его Кир Каткин. Он уже учился на географа. И говорит мне однажды, мол, какой физмат, давай на геофак. И я поступил. Учился неплохо, даже повышенную стипендию получал. Но денег все равно не хватало. В итоге устроился в республиканский Дом пионеров и школьников, где вел кружки по географии и краеведению. Помню, иду пешочком от БГУ, а дети уже ждут меня. Я не давал им школьную теорию. Мы изучали географию то в соревновательном духе, то через игры. У меня даже географическое лото было, – продолжает Фёдор Сергеевич. В разговоре делает небольшие паузы и снова собирается с мыслями. Оно и понятно: пройден вековой путь, есть о чем вспомнить.

Фёдор Фещенко рассказывает, что Дом пионеров начали строить перед войной, а потом разрушенное здание восстанавливали сами же немцы из числа военнопленных.

 – Очень заметное здание для послевоенной эпохи. На фоне разрушенного Минска – великолепный Дом пионеров. Вел там кружки юных туристов-краеведов и геологов. Выделили мне лабораторию, где я развернул большую работу, будучи студентом. Частыми гостями у нас были преподаватели и профессура университета. А потом я вышел на Академию наук, создал общество юных исследователей, о котором знали на уровне Министерства просвещения. В общем, я был заметной фигурой, – отмечает Фёдор Сергеевич. Говорит, что позже перешел в Академию наук: решил заняться наукой – политической и экономической географией. Затем Фещенко работал в Институте экономики Национальной академии наук и преподавал в БГУ в должности старшего преподавателя, затем доцента и дослужился до профессора кафедры экономической географии зарубежных стран геофака вуза.

Краевед и путешественник

Фёдор Сергеевич ведет нас в гостиную показать трофеи из долгих географических путешествий. На фортепиано – гигантские ракушки и чучело черепахи.

– Дело было на Кубе. На Черепашьем острове руководил группой образования советских специалистов Камагуэйской провинции. Там в специальных контейнерах выращивали черепах, целый питомник. Я угостил туземца ромом и конфетами, а тот разрешил выбрать черепах. Помню, трехгодовалую взял и привез в Беларусь. А эти ракушки достал с рифов на Карибском море. Увлекался подводным плаванием после того, как, будучи военнообязанным, после войны прошел спецподготовку по линии генштаба, был командиром разведгруппы. Там мы осваивали парашютное дело и подводное плавание. На Карибах раз в неделю спускался на дно моря, – уточняет Фещенко. Рассказывает, что объездил чуть ли не всю Беларусь в поисках географических открытий.

– У меня были отлично подготовленные ребята – с 5 класса по 10-й. В рамках кружка юных туристов и краеведов мы изучали природу. Я приглашал ученых с Академии наук, те выступали на общественных началах. А детям было легче поступать на геофак и биофак. Едем мы куда-то на север Беларуси, и всем интересно было, что за курганы стоят. Однажды нашли возвышение – метра 4-5 в высоту. Один раскопали. Любопытно же. В итоге нашли в Лепельском районе стоянки древнего человека, – рассказывает Фёдор Сергеевич и добавляет, что проводил комплексные экспедиции по Беларуси, вместе с единомышленниками собирали коллекции насекомых и организовывали выставки. А потом Фещенко создал общество юных исследователей, которое знала вся страна.

По инициативе Фёдора Сергеевича в Доме пионеров стали организовывать туристские лагеря краеведов. Вот так однажды краеведы-любители под началом Фещенко попали на малую родину Янки Купалы в Вязынку, что под Молодечно. Тогда же географ познакомился с женой классика белорусской литературы.

– Баба Влада! Интересная женщина! – с улыбкой вспоминает Фещенко. – Невысокая, пухленькая и бойкая. Она была директором музея Янки Купалы и сотрудничала с Домом пионеров. Как-то пришла завуч и говорит мне, мол, Фёдор Сергеевич, если вы еще не выбрали место для лагеря, предлагаю поехать в Вязынку. Поедете на «Волге» с женой поэта Владиславой. Думаю, хорошо, как раз в той стороне мы еще не были. Там гора есть, на ней и разобьем лагерь. Вот так мы попали на малую родину Купалы, – рассказывает географ.

По утрам – полтора часа зарядки и кофе с лимоном

О жизни Фёдора Фещенко можно писать книгу. Что ни воспоминание, то целая история. Например, о том, как в трудах он буквально забыл про пенсию.

– Мне 60, а я не ощущаю! – смеется географ. – Как-то с коллегой заговорили о пенсии. Мне 69, а у меня ее нет. Я просто забыл оформить!

Говоря о возрасте, Фёдор Сергеевич заявляет, что прожил век благодаря спорту.

– Утро я начинаю с зарядки. Полтора часа разминаюсь. Подтягиваюсь, немного отжимаюсь и поднимаю гири. Стараюсь побольше ходить пешком. Пью кофе с лимоном и ем много овощей. Кстати, люблю борщ. Готовлю сам, – уточняет он. Миг – и Фёдор Сергеевич, как 40-летний, виснет на турнике, а потом хватает в руки 5-килограммовые гири.

– Еще в студенчестве меня знали как неплохого спортсмена. Я хорошо играл в футбол, был штангистом, любил спортивное ориентирование и лыжи. Даже на Кавказе с ними был. Вообще спорт – это дисциплина. Очень воспитывает характер и дает душевное равновесие. Я всегда был человеком времени. Никогда не возмущался, считал, что все происходит так, как должно быть. Не выделялся среди других, но мыслил по-своему. Вот кто меня на горы гнал? Сам! Побывал на северном Урале в походах, на Карпатах был, на Кавказе, проходил ледовые перевалы… – перечисляет Фещенко. Говорит, уроки мудрости искал в книгах. Перечитал всего Тургенева.

– Как же он природу описывал! А я географ, мне интересно. И души людей понимал. Очень красиво, нежно писал, – заметил он.

– Фёдор Сергеевич, есть что-то, о чем вы жалеете? – спросили напоследок.

– Моя застенчивость. Может, и надо было быть решительней. Несмотря ни на что, считаю, что я достойно прошел свой путь.

Текст: Юлия Лебедева
Фото автора