«Идеи, для которых пришло время». Издатель Александр Минц о проекте «100 книг для детей с дислексией»

Детям с дислексией тяжело дается чтение − это связано с особенностями восприятия печатного текста. Именно поэтому для таких ребят нужно создавать особую литературу, адаптированную под возможности дислексиков. Но это, к сожалению, не всегда возможно − редко кто-то готов браться за такое ответственное дело. Александр Минц, дизайнер и издатель, рассказал «Вместе!» о своем проекте «100 книг для детей с дислексией», который адаптирует не ребят под литературу, а наоборот.

Пустующая ниша

Александр родился в Советском Союзе, прожил там 30 лет, после переехал в Канаду − и с тех пор живет там. Минц занимается дизайном и изданием книг. Однажды в разговоре с одной из клиенток мужчина узнал о существовании дислексии − избирательном нарушении способности к овладению навыками чтения и письма.

− Я заинтересовался этой темой, начал читать о дислексии. И вдруг увидел, что в англоязычной сфере для детей с такими особенностями делается многое: куча различных организаций, приложений, методик, школ, ассоциаций. На Амазоне (американская компания, одна из крупнейших в мире, занимающихся продажей всевозможных товаров и услуг через интернет − прим. автора) даже есть раздел книг, сделанный специально для людей с проблемами восприятия печатного текста. Голландский дизайнер Кристиан Боэр, который сам является дислексиком, разработал шрифт, благодаря которому для части людей можно облегчить процесс чтения. Такой шрифт уже даже встроен в некоторые ридеры, продающиеся на Амазоне. Меня впечатлили методы графического дизайна, которые применялись в издательских решениях и позволяли делать книги доступными для дислексиков. В англоязычном секторе это существует давно и неплохо развито, а в русскоязычном сегменте на тот момент не было ничего. Совсем. Три года назад случился переломный момент: в России стали официально признавать существование дислексии, началось хоть какое-то движение. И логично было в такой ситуации начать делать то, что кому-то нужно.

Александр решил сделать книгу на русском языке, адаптированную для восприятия ребёнком с дислексией.

− Кстати, это оказалось востребовано − сказалось наличие ниши и отсутствие конкуренции, − продолжает Александр. − Первое, что я сделал − создал кириллическую версию шрифта Боэра вместе с дизайнером Николаем Недашковским, нарисовал эскизы, первые рисунки для книги. Далее последовало создание текстовой составляющей, ее тестирование, первые отзывы родителей ребят с дислексией. В 70-75% случаев опрошенными отмечалось, что ребёнку стало легче читать. Мне тут же стало понятно, что польза есть, значит, нужно запускать проект. Я создал группу в Facebook под названием «100 книг для детей с дислексией» − так все и началось. Остановился на сотне книг, потому что это тот объем, на который у меня хватит сил и возможностей.

/

Особенности типографики книг для детей с дислексией заключаются в том, что:

• увеличен размер букв и расстояния между ними, словами, строками;

• текст прорабатывается редактором – специалистом по дислексии;

• слова с особо сложными для восприятия комбинациями букв и слогов заменены более легкочитаемые синонимами./

/

Другой тип мышления

После запуска «100 книг для детей с дислексией» к проекту подключились специалисты. Например, большую роль сыграла белорусский нейропсихолог Наталья Овсяник, которая стала его научным куратором. Детский гастроэнтеролог Анна Злобина, арт-терапевт и психолог Оксана Поплавская, учитель-логопед Наталья Конюгина, кандидат медицинских наук, врач-офтальмолог Татьяна Абугова и множество других специалистов из разных стран захотели помочь с развитием проекта.

− У нас международный виртуальный проект и огромная команда, разбросанная по Европе, России, Беларуси, Израилю и Канаде. Объединяет нас русский язык и желание помочь детям с особенностями, − подчёркивает Минц.

Александр отмечает, что важным этапом работы проекта стало создание приложения «Антидислексия».

− После того, как стало понятно, что наши книги востребованы и приносят пользу, мы решили сделать конвертер, который позволит трансформировать обычный текст в адаптированный для ребят с дислексией. В приложении можно настраивать различные параметры: размер букв, их цвет, расстояние и прочее.

В арсенале проекта Минца уже несколько десятков книг. Выбор литературы для адаптации происходит следующим образом: создатели либо берут те художественные материалы, которые являются общественной собственностью, либо получают разрешение на издание от современных авторов.

− Банально, но у меня нет средств, чтобы платить за авторские права, это баснословные суммы для нашего проекта. Приходится выбирать из того, что есть − платить известным авторам просто нет возможности, − рассказывает Александр. − Но, как минимум десяток популярных авторов, к которым мы обратились с просьбой адаптации их произведений, разрешили использовать тексты бесплатно. Наталья Овсяник таким образом договорилась с несколькими белорусскими писателями, а Ася Злобина обратилась к Денису Драгунскому, который разрешил издать знаменитые «Денискины рассказы». Конечно, я бы с удовольствием напечатал Гарри Поттера, и детям это было бы интересно, но пока это невозможно.

/

Сейчас у нас издано порядка 60-70 книг, которые я создаю уже на протяжении трех лет. Но ведь их нужно не сто, и даже не тысяча! Важно масштабировать проект, потому что работа на 20% потребителей с дислексией − это уже даже не благотворительность, а необходимость.

/

У Александра есть мысли расширить проект − делать книги не только для дислексиков, но и для ребят с другими ограничениями. Минц отмечает, что технологические решения сегодня создают большие возможности для этого.

− Есть старая русская поговорка: «бодливой корове бог рог не дает» − это про меня. Идей множество, некоторые в разработке, но нужны специалисты, деньги, средства, в это все упирается. Получается, сейчас я могу делать только то, на что хватает моих собственных сил и ресурсов. А сделать ведь можно гораздо больше. Иногда мне кажется, что тем людям, которым под силу реализовать важные социальные проекты, они просто не нужны, не интересны. А те, кто горит желанием, не всегда располагают такими возможностями. Иногда обидно, что те вещи, которые у меня сейчас в разработке, будут обязательно сделаны, только не на русском языке, а в англоязычном секторе. Их реализуют, потому что это идеи, для которых пришло время. Единственное, жалко, что это сделаю не я и не для русскоязычных детей.

Александр считает, что производство материалов для детей с дислексией в русскоязычных странах развивается медленнее из-за того, что такие особенности были официально признаны относительно недавно. Западные специалисты уже 7-8 лет работают над различными проектами, в то время как мы только к ним подступаемся.

− NASA, например, уже нанимает на работу дислексиков по особой программе. Люди с такими особенностями иначе видят проблему, по-другому могут ее решить − и тем ценны как сотрудники. Кстати, тот факт, что процент дислексиков со временем увеличивается − в мире их уже 20% − говорит о том, что такой тип мышления может даже стать превалирующим. Чем он отличается от привычного?

Одним из наглядных примеров особенностей восприятия и устройства мозга может служить синестезия. У синестетиков воспринимаемые сигналы звука, цвета и вкуса трансформируются и поступают не в один участок их мозга, а сразу в несколько. И получается, что человек может видеть цвет и одновременно слышать его звук. Синестетами были некоторые известные композиторы и художники. Нельзя сказать, что такое восприятие окружающего пространства ненормально: если большинство видит мир одним способом, а меньшинство иначе − это не значит, что последние делают что-то неправильно. А вдруг способность слышать цвета − более выигрышная позиция для человека? Так и с дислексией − это всего лишь особенность строения нейросвязей, другой тип мышления, который должен стать в понимании всех абсолютно нормальным.

На вес золота

Александр Минц сторонник бумажных форматов книг, считает, что детям с дислексией легче их воспринимать. Но издатель часто сталкивается с тем, что печатать небольшие тиражи адаптированных книг попросту невыгодно − литература выходит на вес золота.

− Нам проще создавать электронные книги и загружать их на различные платформы. Но все же, я верю в расширение нашего проекта, которое позволит издавать печатные версии «100 книг для детей с дислексией» и распространять их в библиотеках. Я и сейчас стараюсь их туда поставлять, но это чаще всего получается убыточной затеей. Если у нас сложится сотрудничество с детской библиотекой в Москве, то это будет хороший шаг вперед − мы сможем создать там инклюзивные зоны с оборудованием, необходимым для дислексиков. Сейчас есть такие технологические решения, устройства, камеры, которые могут конвертировать любой текст в читабельную для ребят с особенностями форму и распечатать его в таком виде. Это полезно и для преподавателей, и для родителей. Надеюсь, скоро нам это будет доступно, − резюмирует Александр.

Александра Камко

Фото из открытых источников и сайта Dyslexia Community