«Потерять ногу − обрести себя». Юрист «БелОИ» о жизни после травмы и защите прав людей с инвалидностью

 В 2004-м году Денис Полянских, государственный советник юстиции 3-го класса при исполнении получил множественные ранения. Мужчина пробыл в коме 21 день, дважды перенес ампутацию. В итоге на правой ноге удалось сохранить две трети бедра. Это из видимого. Как Денис Владимирович сам говорит, врачи собрали его тело заново.

Травма

«Как дети учатся ходить: сначала ползают, потом привстают, начинают понемногу бегать, падают, постепенно шаг крепнет. Это достаточно сложный процесс. Представьте, каково взрослому человеку заново научиться ходить? Тяжело в психологическом, моральном плане, а уже потом физически. Огромные бордюры, скользкая плитка в магазинах, нечищеные от снега тротуары, узкие лифты – к этому нужно заново привыкать, – делится наш герой.

***

Я начинал с деревянного протеза на резинках. Тут многое зависит от желания человека, насколько тот сам хочет пойти. С электронным протезом поначалу тоже не все так просто. Важно слушать рекомендации техника и примерять на себя изделие. С одним протезом походил – чуть голову не разбил, а до того был уверен, что это то, что мне нужно.

***

Сейчас у меня высокодинамический немецкий протез со спортивной стопой и вакуумной культеприемной гильзой. Он дает эффект естественного хождения, препятствует непроизвольному падению. Также в нем скорость выброса зависит от скорости передвижения и подстраивается под другую ногу.

Могу ходить по льду, забраться на стремянку, плавно спускаюсь по лестнице. Подниматься, правда, чуть тяжелее, но тоже комфортно. В машине я отворачиваю протез немного в сторону, так как с ним неудобно, и управляю левой ногой, благо коробка передач автоматическая. Когда сажусь на велосипед, отключаю настройки, которые были запрограммированы врачом. Заряжается нога, как смартфон».

Семья и взгляды

 Отца направили охранять 30-километровую зону отчуждения после аварии на Чернобыльской атомной электростанции. Так семья перебралась в Беларусь, а после снова уехала в Москву. Глава семейства умер в 44 года от рака.

Поэтому Денис говорит, что в Беларуси ему близок и понятен дух людей, ведь он провел здесь юность. С вопросами жизни людей с инвалидностью также знаком на личном примере.

Наш герой после травмы даже прожил год в белорусском монастыре, ему предлагали рукоположение, но он выбрал другой путь. Несколько лет назад создал собственную семью. У пары родился сын, хотя врачи давали плохой прогноз относительно того, могут ли у мужчины быть дети.

***

Он захотел отстаивать права людей с инвалидностью и устроился на работу в общественное объединение. Сравнивая подход работы с людьми с инвалидностью в нашей стране и в России, Денис отмечает, что там эта сфера стабильно поддерживается государством. Объем экономики обуславливает куда большее количество государственных и частных учреждений, которые работают с инвалидами, чем у нас.

***

Скажем, протезирование в Москве для него обошлось бесплатно за счет страховки по ранению и по заключению МРЭК. В Минске люди с отсутствующими нижними конечностями вынуждены пользоваться коляской, устаревшими протезами либо искать меценатов, чтобы заказать себе средство реабилитации из-за границы, потому что зарубежные производители не торопятся приходить на отечественный рынок.

В Беларуси есть мелкие инициативы: люди делают для себя и других, потому что по-другому просто не могут. Например, инвалид сам изготавливает коляски, но этого не замечают и не развивают. Это не превращается в бизнес, в который стоит вкладывать деньги.

Категория инвалидов до сих пор исключительная в отрицательном смысле. В обеих странах мало внимания уделяется психологической реабилитации и поддержке сразу же после приобретения инвалидности. Многие за этим идут в церковь. Именно этот институт и принял на себя функцию фасилитатора.

«У меня религиозная семья, я это в какой-то степени разделяю. Считаю, что на все воля Божья и все, что ни дается человеку, дается Богом. Прекрасно понимаю, почему люди приходят в церковь, когда в их жизни происходят потрясения. Однако не только церковь должна нести ответственность за социальную реабилитацию людей. Особенно, когда в обществе недостаточно любви и взаимоуважения. Когда общение проходит по закостенелым схемам», – резюмирует собеседник.

Работа 

Денис Владимирович улаживает правовые споры между «БелОИ» и государственными организациями и другими контрагентами общественного объединения, а также защищает работников с инвалидностью в плане норм и условий труда, соблюдения других прав. К примеру, девушке с инвалидностью, которая работала в библиотеке, превысили нагрузку, допустимую в том случае. Ей помогли найти место секретаря в другой организации.

Наш разговор проходил в рабочее время, то и дело юристу поступали звонки по текущим вопросам. «Вот, предприятие обанкротилось, швеи с инвалидностью остались без работы и денег. На балансе нанимателя четыре сломанных машинки», – поднимает он глаза после беседы по телефону.

Специалист высказывает острую мысль, что наниматели норовят воспользоваться людьми с инвалидностью как прикрытием в отрицательном ключе. Они ставят в приоритет финансовую выгоду и другие преференции без социальной функции. Так инвалидов, казалось бы, не видно, но когда нужно поддержать чьи-то интересы, о них вспоминают, но помочь не планируют.  И у нас этого могло бы и не быть, ведь белорусы европейская, интеллигентная страна с соответствующим менталитетом, на самом-то деле, по мнению героя.

Есть меценаты, которые оплачивают операции и протезирование инвалидам. Люди сами друг другу помогают. И это здорово, но этого недостаточно.

Ольга Северина

Фото автора