Большие надежды. Ирина Низовцева до сих пор не уверена в своем диагнозе

Возлагая большие надежды, Ирина, выпускница Витебского технологического университета по специальности «Финансы и кредит» приехала в Минск восемь лет назад. И все поначалу было хорошо. Но спустя два года после смены жительства стало подводить здоровье. Сначала появился тремор в ногах, затем отсутствие чувствительности и хромота, что привело к операциям и инвалидной коляске. В своем диагнозе Ирина не уверена до сих пор.

«Главное, что не стало хуже»

Первые звоночки о том, что со здоровьем Ирины что-то не так, появились в начале 2018 года, когда ее правая стопа начала неметь. Придя домой и сняв обувь на каблуках, которую она всегда носила, ноги гудели от усталости. Что девушка только ни делала: опускала стопы в холодную воду, разминала их. Но проблема не уходила, наоборот, становилось хуже.

– Как-то раз я бежала на автобус, и на секунду или даже долю секунды пятка как будто не поднялась. Я упала и очень сильно ударилась. А спустя время подобное повторилось: опять же в пробежке за транспортом. Я разбила колени и порвала новые джинсы. Было обидно. Тогда я думала, что просто зацепилась за камушек и упала, – вспоминает Ирина.

Отдыхая на море и прогуливаясь по пляжу, она чувствовала одной ногой, как сильно раскалился песок, а второй – нет. Вдобавок ко всему девушка начала прихрамывать. И если подняться по лестнице не составляло проблем, спуститься оказалось сложнее. Она поняла, что пора обратиться к врачу. Ирина записалась на прием к неврологу. Специалист отметил, что у Ирины спастическая походка и отправил ее на МРТ. По результатам томографии врачи сделали вывод, что проблема в позвоночнике. Похоже на кисту спинного мозга. Как отметили медики,  ничего страшного в этом нет. Но девушка решила все же лечь в больницу. Иглоукалывание, массажи, барокамеры… Но если бы тогда врачи знали весь масштаб проблемы, поняли бы, что данные процедуры бесполезны.

– В 9-ой городской клинической больнице в Минске на меня обратил внимание профессор. Он и посоветовал съездить в клинику в Москве. Я попала, казалось бы, к хорошему врачу. Но толку от этого не было. Назначали обследования, которые я уже прошла в Беларуси. Причем за все это нужно было платить, – продолжает Ирина.

Разочарованная, она вернулась домой и буквально с автобуса отправилась в банк, где тогда работала. В какой-то момент Ирине понадобилась трость. Но ходить с ней девушка не хотела. Тогда она купила зонт-трость и, опираясь на него, встречалась с друзьями, ходила в магазины, в поликлинику, на работу. Свои обязанности Ирина выполняла до последнего. Однако когда встал выбор между банком и здоровьем, она выбрала последнее. Думала, что за пару месяцев восстановится и вернется. Но этого не произошло.

– Госпитализаций за последние несколько лет было много. В одной из них врачи поставили диагноз: сирингомиелия. Основываясь на заключении, я снова поехала в Москву, но уже к нейрохирургу, специализирующемуся на этой болезни. К нему очень сложно было попасть. Но звезды так сошлись, что я оказалась на приеме. Он осмотрел меня, ознакомился с МРТ и вынес вердикт – это не сирингомиелия. Меня как водой из ушата окатили, – говорит Ирина.

По приезду в Минск она снова легла в 9-ю городскую клиническую больницу. Тот период девушка вспоминает как самый сложный и неприятный в своей жизни. Тяжело было не только морально, но и физически. В больницу она пришла с зонтиком-тростью, но буквально на следующий день уже и шагу не могла ступить. Понадобилась инвалидная коляска. Раствор, который ей вводили внутривенно, обжигал тело, словно стекло. В палату к собеседнице подселили женщину, давно передвигавшуюся в кресле. Такое соседство явно не настраивало Ирину на положительный лад. Она боялась, что и ей придется пересесть в инвалидную коляску. А однажды в палату зашел врач и откровенно сказал, что медики не знают, чем ей помочь.

– Неврологическое отделение находилось в одном здании, а чтобы попасть на процедуры, нужно было добраться до главного корпуса. Тогда я еще могла ходить сама, правда, лишь 5-10 метров. Уставала так сильно, что, казалось, 10 километров пробежала. Так что первую неделю пребывания мне помогали интерны. Они отвозили меня на коляске, ждали, пока я пройду процедуры, потом возвращали в палату. На второй неделе, когда интерны ушли, я обратилась за помощью к санитарке, – продолжает девушка. – Она отвезла меня, а забрать забыла. Слава богу, я помнила, как добраться. Но мозг не до конца осознал, что я в коляске. Сейчас тот путь я бы преодолела без труда, а тогда было очень сложно.

После той ситуации Ирина попросила, чтобы ее выписали. Дома взяла напрокат ходунки, но через две-три недели они стали бесполезны.  Девушка вовсе не смогла встать на ноги. Ее отправили в РНПЦ неврологии и нейрохирургии. Там диагноз переписали: не сирингомиелия, а последствия перенесенного миелита.

– Вникнув в суть болезни, я поняла, что от нее человек может даже за сутки сгореть. Но можно и восстановиться, даже двигаться. Хотя какие-то последствия все равно останутся. В моем случае подразумевалось, что в организме что-то воспалилось. Я этого не заметила, и вот к чему это привело. Однако симптомы давали о себе знать год. Лечение не помогало, мне становилось только хуже. Сколько я ни читала, такого вида миелита не нашла, – сетует Ирина.

Далее по списку – республиканская клиническая больница медицинской реабилитации в Аксаковщине. Еще она много раз обращалась в немецкие, испанские, израильские клиники. Но однозначного ответа, помогут или нет, там не давали. И все-таки девушка не теряла надежды. Она написала в Минздрв письмо.

– Меня снова отправили в РНПЦ неврологии и нейрохирургии, созвали консилиум. Специалисты меня осмотрели, послушали и сменили диагноз: вертеброгенная миелопатия в церквико-торакальном отделе позвоночника со спастическим парапарезом, – продолжает собеседница.

С первых симптомов до констатации диагноза в РНПЦ прошло около двух лет. Ирина устала бороться с неизвестностью и в какой-то момент сдалась, все же решившись на вмешательства хирургов.

Операция длилась восемь часов. Врачи сделали разрез от шеи до грудного отдела, вынули шесть позвонков и поменяли твердую оболочку спинного мозга.

– Я не надеялась на чудо. Да и гарантий, что встану и побегу, врачи не давали. Боялась только, что операция довольно сложная. Если что-то не так, у меня отказали бы и руки, – делится Ирина. –
Первое, что я сделала, когда проснулась – пошевелила руками. К счастью, с ними все было в порядке. Я выдохнула. Главное, что не стало хуже.

***

– Человеку, чья жизнь развернулась на 180 градусов, нужно время, чтобы принять себя. У кого-то на это уходит полгода, у кого-то пару лет. А кто-то и через десять будет надеяться, что врачи придумают волшебную пилюлю и можно будет встать с коляски, – рассуждает Ирина.

После операции девушка, как и многие, пережила период, когда хотелось закрыться ото всех. Думала, не выйдет на улицу и не встретится с друзьями, пока не восстановится. Так и случилось бы, если бы близкие решили оставить ее в покое.

Однако друзья не оставили Ирину. Они вместе стали посещать выставки, ходить в магазины, кафе. А молодой человек девушки и не помышлял о расставании.

– Кто по-настоящему волновался до последнего, так это родители. Они считали, что меня срочно нужно забирать домой в Витебск, где они смогли бы за мной ухаживать. Такое развитие событий мне не подходило. Все-таки я взрослый человек и свои проблемы должна была решать сама, – говорит Ирина.

У девушки депрессия длилась всего три месяца. Потом наступила «оттепель» с новыми эмоциями, впечатлениями и активностями. Она и раньше старалась не сидеть на месте и брать от жизни все. Ребенком чем только ни занималась: пела, танцевала, училась в музыкальной школе, рисовала в технике батик, плела корзинки из соломы… Поступив в университет, записалась в Дом мод, участвовала в показах и съемках. А когда работала, могла забежать в тренажерный зал. Спортом, однако, она занималась меньше всего. Так было до того, пока не попала в лагерь активной реабилитации инвалидов-колясочников Республиканской ассоциации инвалидов-колясочников.

– У меня была однокурсница, занимавшаяся большим теннисом. Этот вид спорта мне казался красивым. Я даже в блокнотике с мечтами пометила, что хотела бы научиться играть. Но то времени не хватало, то что-то еще, – улыбается Ирина. – Вселенная услышала меня. После смены в лагере мне позвонила тренер, предложившая заниматься теннисом на колясках. Я попробовала и впервые в жизни сильно увлеклась. Хотя представить не могла, как человек в инвалидном кресле мчится по корту с огромной ракеткой в руках.

Так в августе 2021 года Ирина попробовала себя в новой роли. И почти сразу же отправилась на соревнования – так сильно зарядила ученицу тренер. За три года в спорте Ирина много раз участвовала и побеждала на республиканских и международных соревнованиях, стала мастером спорта международного класса, пробовала тренировать детей. Сейчас она занимает 174-ое место в мировом рейтинге среди теннисистов в инвалидных колясках.

– У каждого теннисиста с инвалидностью свои особенности. У кого-то руки слабо работают, у кого-то, например, ампутирована нога, а спина и корпус в полном порядке. Конечно, у последних шансов на победу больше. Но не это главное. Соревнования – это большие возможности как в плане физических нагрузок и социализации, так и путешествий и познания мира, – считает она.

Сейчас Ирина – обычная обаятельная девушка, увидев которую многие даже не замечают, что у нее есть инвалидность. Но в ее новой жизни все случилось не сразу, все приходило постепенно. К примеру, Ирина решила получить водительские права и теперь водит автомобиль с ручным управлением.

Ирина живет здесь и сейчас, не строя долгосрочных планов. Все-таки жизнь ее научила, что в один миг все может перевернуться с ног на голову.

Каролина Губаревич

Фото из архива Ирины Низовцевой

Самые интересные новости из жизни белорусов с инвалидностью в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь!