Ни мира, ни войны, а армию распустить

Эту фразу Лев Троцкий сказал в те далекие времена, когда подписывался плохой Брестский мир. Что называется, лучше плохой мир, чем хорошая война. Как ни странно, это письмо пришло в редакцию из-под Бреста. Письмо тоже неоднозначное, как и Брестский мир. Как говорят, стакан может быть наполовину пустым или наполовину полным. Похоже, тут такая же ситуация, все зависит от угла зрения на стакан. Иначе говоря, от позиций обеих сторон конфликта. Словом, как всегда, у каждого своя правда. Не берусь жарко доказывать чью-нибудь правоту. Поэтому остается один выход: с помощью документов изложить эти самые позиции. А уж читатель пусть сам сделает выбор.

Суть проблемы

Письмо в редакцию прислал Дмитрий Петрович Туник из деревни Комаровка Брестского района. Давайте читать вместе.

Итак: «Так сложилось, что поневоле пришлось взяться за перо. При обращении в разные инстанции Брестской области разрешить свой вопрос мне не удалось, так как работник комитета по труду, занятости и соцзащите Брестского облисполкома на мое обращение к зам.председателя облисполкома с ним не разобралась. А управление соцзащиты Брестского райисполкома, принимая решение, допустило ряд нарушений. От моего письма ничего не изменится, но хотелось бы провести более детальное расследование.

2 мая 2011 года сестра моей мамы Анастасия Степановна Галюк похоронила своего единственного сына. Ей 90 лет, она участница войны, инвалид 2-й группы. Она осталась одна. По состоянию здоровья проживать одна в доме, обслуживать себя она не в состоянии. К ней ходит соцработник, но ее помощи явно недостаточно. За ней нужен постоянный уход. Самостоятельно она не может принимать пищу, одеваться. Кроме всего этого, она потеряла память, у нее отсутствует ориентация во времени и пространстве.

Я обратился в управление по труду, занятости и соцзащите райисполкома с заявлением о назначении мне пособия по уходу за Галюк А.С., поскольку она достигла 80-летнего возраста. Имеется также необходимое заключение ВКК. При подаче заявления я указал, что за моей тетей закреплен соцработник. Мне ответили, что с этим разберутся сами. Когда работница управления приехала к нам домой, сосед Карват Н.П. подтвердил, что соцработник есть. Поэтому возник ряд вопросов, связанных с прекращением выплаты мне пособия по уходу…».

Всего у Дмитрия Петровича возникло одиннадцать вопросов, они многословные, иногда дублируют друг друга, поэтому я приведу, на мой взгляд, наиболее важные.

Например: « Почему меня обвиняют в сокрытии факта, что соцработник есть? Я заявлял об этом и устно, и письменно». Или: «Почему протокол заседания комиссии по назначению пенсий и пособий Брестского райисполкома от 20.03.12 №85, высланный мне, не соответствует протоколу от 20.03.12 №12, который получила Брестская областная коллегия адвокатов? Ну и последний вопрос: «На каком основании члены и председатель комиссии предлагают мне внести на расчетный счет 2130930 рублей, но не указывают номер счета?»

Заканчивает письмо Дмитрий Туник так: «Самое смешное то, что… эти люди дают советы: как инвалиду 2-й группы в возрасте 90 лет получить удостоверение участника
войны нового образца (добраться за 60 км до Бреста, сфотографироваться в фотоателье, добраться до нужного кабинета и т.п.). Количество моих вопросов показывает работу госорганов: их профессионализм, доброту и человеческие качества. Рассматривая вопрос со мной, никто даже не захотел узнать, в каких условиях проживает Галюк А.С. Может ли она самостоятельно одеться, принять пищу, осуществить физиологические отправления? Зачем, ведь к ней три раза в неделю ходит соцработник. В остальные дни живи, как знаешь? Все мы ходим под Богом и не знаем, как будем доживать свой век…».

Кто есть кто

Дмитрию Петровичу я позвонил с целью хотя бы немного узнать о нем самом. В его изложении это выглядит так.

Когда-то Дмитрий Туник был студентом Горецкой сельхозакадемии. Закончил ли он ее, я так и не понял. Наверное, все же закончил, так как потом преподавал на военной кафедре академии. В более вольные, постперестроечные времена затеял ресторанный бизнес в Горках. Там, по его словам, он владел рестораном. Был женат, имеет двух взрослых детей. Потом был развод, с женой они расстались. Теперь у него другая жена, живет в Бресте, часто приезжает в д. Комаровка.

Когда стало известно, что мать и ее сестра остались одни и за ними ухаживать некому, Дмитрий Туник уехал в свою родную деревню. Свой бизнес он оставил жене. Вряд ли он был удачным, – в малом городке не принято ходить вечерами в ресторан, там только свадьбы справляют. После приезда домой Туник устроился сантехником. А потом с работы пришлось уйти по семейным обстоятельствам. За Анастасией Галюк ухаживал ее сын, со слов Дмитрия Туника, запойный алкоголик, чем в белорусской деревне никого не удивишь. В общем, надежда на него была слабая. Вскоре он и вовсе умер. Поэтому Дмитрий Туник и написал заявление с просьбой назначить ему пособие по уходу за беспомощной теткой. Естественно, ухаживал он и за матерью. Пособие ему назначили в размере 65% от бюджета прожиточного минимума, который существовал на 18 октября 2011 года. Это не так уж и много.

Ну а в дальнейшем выяснилось, что пособие Дмитрию Тунику назначили неправильно, мол, произошла досадная ошибка. Будто бы он скрыл то, что к его тетке трижды в неделю приходит соцработник. Странно, Дмитрий Туник утверждает как раз обратное. Так кто же прав, а кто, мягко говоря, дает неточную информацию?

Вообще, «…право на пособие по уходу за лицом, достигшим 80-летнего возраста и нуждающимся в постоянном уходе, имеют трудоспособные неработающие, не занимающиеся предпринимательской деятельностью, не обучающиеся в учебных заведениях дневной формы обучения, не получающие пенсии, пособия по безработице, ежемесячной страховой выплаты…, ежемесячного денежного содержания в соответствии с   законодательством о государственной службе, осуществляющие постоянный уход за нетрудоспособными гражданами». Это цитата из ответа Д.П. Тунику от зам.председателя облисполкома Л.А. Цуприка. Есть в ответе и упоминание о том, что Тунику было разъяснено все и он оставил свою подпись, взяв на себя ответственность за возможные последствия.

Цитирую дальше: «Однако, начав выполнять обязанности по уходу и трижды в неделю встречаясь на дому у Галюк А.С. с соцработником, вы, тем не менее, не сообщили в управление о факте социального обслуживания, хотя гарантировали это».

Опять двадцать пять. Теперь у меня возникли вопросы. Разве сам Туник назначил себе пособие? Разве он должен был выяснить все обстоятельства и представить их на комиссию по назначению пособий? Разве он должен был проверять то, что сообщил сам? И потом, если Дмитрий Туник не виноват в том, что ему назначили пособие, то почему он должен выплатить деньги, а не виновные?

Ни к чему этому Дмитрий Туник не причастен. Получается, что винов-
ными оказываются совсем другие. А именно: комиссия по назначению пенсий и пособий Брестского райисполкома. Это выясняется даже не из письма Дмитрия Петровича Туника, а из вполне официальных документов, которые присылали ему из райисполкома, и копии которых он прислал в редакцию.

Продолжение следует

Дмитрий Петрович, таким образом, выслал в дополнение к своему письму копии нескольких документов, которые теперь представляются очень важными. В частности, копию заявления о назначении ему пособия по уходу за теткой Анастасией Галюк.  В конце листа имеется запис-ка-завление, в которой указано, что пособие назначено, копия верна, все венчает и подтверждает подпись И.Л. Семенюк. Есть также копия протокола заседания о назначении пособия по уходу, с той же подписью. Ну и завершает все копия протокола №12 управления по труду, занятости и социальной защите Брестского райисполкома, где принято решение «прекратить  выплату Тунику Дмитрию Петровичу пособия по уходу». Основание для такого решения: «в связи с нахождением Галюк Анастасии Степановны на бесплатном надомном обслуживании в отделении социальной помощи на дому». Подпись все та же: начальник управления по труду и социальной защите Брестского райисполкома И.Л. Семенюк.

Помилуй Бог, у меня нет никакого желания «вешать всех собак» на Ирину Леонтьевну Семенюк. В конце концов, все мы только люди, нам свойственно ошибаться. Не все, правда, склонны признавать свои ошибки, но тут уж все зависит от человека и его воспитания. Во всяком случае, казнить за ошибки совсем не стоит.

С Ириной Леонтьевной мы побеседовали по телефону. Дмитрия Петровича она охарактеризовала,  мягко говоря, не очень положительно. Якобы он выпивает, а работать не хочет. Попутно Ирина Леонтьевна рассказала, что в деревне Комаровка есть птицефабрика, туда можно устроиться работать, получать от 3 млн. рублей, а то и больше. И что Дмитрий Туник, мол, работать не хочет, а хочет получать незаконно пособие по уходу. Которое, заканчиваю уже я, назначила комиссия под председательством самой Ирины Леонтьевны. Что-то тут не сходится. Зачем же тогда Дмитрий Петрович по приезде на родину устроился работать сантехником?

Еще Ирина Леонтьевна заявила, что Дмитрий Туник вообще не имел права подавать заявление о назначении ему пособия по уходу. Тоже не совсем понятно: устроился на работу, а потом уволился, чтобы взвалить на себя не очень приятную работу по уходу и за матерью, и за ее сестрой? Да еще выбивать пособие по уходу? А потом оправдываться за то, в чем он не виноват? Напомню: ему пособие назначила комиссия по назначению пенсий и пособий.

Все же Ирина Леонтьевна признала, что да, произошла ошибка, поскольку социальная служба реорганизовывалась, была небольшая неразбериха. Тоже все более-менее понятно, язык не поворачивается осуждать кого-либо. Правда, ошибок получается что-то многовато. Все бы ничего, но за каждой ошибкой обычно стоят вполне живые люди. Как с ними быть?

Что в сухом остатке?

В сухом остатке остаются тетка Анастасия Степановна Галюк, мать Надежда Степановна Туник да сам Дмитрий Петрович Туник, племянник и сын. Пособия ему не платят, я так понимаю, что он живет сейчас и содержит мать и тетку на их пенсии. Вероятно, это не очень хорошо. Тогда подскажите другой выход, если Дмитрий Туник работать не может, а за матерью и теткой ухаживать все-таки необходимо. И не три раза в неделю, когда приходит соцработник, а все семь дней.

— Да, готовлю еду, кормлю, убираю, стираю, умываю и мать, и тётку, — рассказывал мне по телефону Дмитрий Петрович. – А кто этим заниматься будет? Соцработник?

Позволю себе процитировать еще один отрывок из ответа заместителя председателя облисполкома Л.А. Цуприка Дмитрию Петровичу. Я просто не мог пройти мимо такого текста. Вы и сами можете оценить. Итак: «В части, касающейся оказания внимания Галюк А.С. со стороны органов власти, сообщаем, что в 2010 г. к празднику Пасхи пенсионеры Томашовского сельисполкома, находящиеся на надомном обслуживании, в том числе и Галюк А.С., получили по куличу. В этом же году в ее день рождения было организовано чествование с организацией сладкого стола в здании сельисполкома. В 2011 г. во время проведения акции ко Дню Победы был вручен продовольственный набор. Кроме того, Галюк А.С. ежегодно оказывается материальная помощь: в 2010-2011 г.г. ко Дню Победы сельсиполкомом – 70 000 и 50 000 рублей соответственно, в 2010-2011 г.г. управлением – 60 000 и 100 000 рублей. В настоящее время территориальным центром планируется проведение благотворительных акций к празднику Пасхи и Дню Победы, во время проведения которых Галюк А.С., как инвалид и ветеран войны, не останется без внимания».

А вот интересно, сама Анастасия Степановна хотя бы осознает факт проявления к себе внимания, если почти не ориентируется во времени и пространстве? Вряд ли.

Мне бы еще хотелось спросить у Цуприка Л.А., читал ли он собственный ответ Дмитрию Тунику, вдумывался ли в то, что подписывает? Почему-то сомневаюсь. Кулич каждому пенсионеру, который находится на социальном обслуживании, к сожалению, говорит сам за себя. Во все остальные дни года пенсионеры находятся наедине со своими проблемами? Про них вспоминают только в праздники?..

Сергей ШЕВЦОВ

Фото Андрея Шевцова