Домашнее насилие и гендерно обусловленное насилие во время пандемии

Недавно прошла конференция Фонда народонаселения ООН об организации помощи пострадавшим от домашнего и гендерно обусловленного насилия в условиях коронавирусной пандемии: опыт Румынии. Экспертами выступили Ольга Лукашкова, координатор программной деятельности ЮНФПА в Беларуси, Олеся Компаниец, координатор программы по борьбе и противодействию домашнему насилию и гендерно обусловленному насилию ЮНФПА в Украине, Ионела Хорга, региональный координатор программ Восточноевропейского института репродуктивного здоровья. Разговор пойдет о шелтерах и кризисных комнатах в Украине и Беларуси, аналогичных мерах в Румынии. Помимо горячих линий, это одни из важных услуг межведомственного взаимодействия.

Олеся Компаниец рассказывает, что в Украине с 2016 года начала создаваться система помощи жертвам домашнего насилия и гендерно обусловленного насилия. Она развивается благодаря взаимодействию ЮНФПА, местных и национальных органов власти.

Уже работают 9 приютов для пострадавших и 5 дневных центров. Все это при поддержке фонда и закреплении международной модели на национальном уровне законодательно. Теперь подобные учреждения открываются местными властями. И у людей есть спрос на услуги этих приютов и центров.

Приют дает безопасное проживание в месте, адрес которого засекречен. Под защитой там можно находиться до трех месяцев, в отдельных случаях – до шести месяцев. В приюте люди получают психологическую, социальную и юридическую поддержку, перенаправляются за помощью к специалистам из других областей, если это необходимо. В приютах женщины могут жить со своими несовершеннолетними детьми с комфортом и сопровождением социальных работников, психологов, юристов. То время, которое люди находятся в приютах, используюется для построения дальнейшего плана жизни и выхода из кризисной ситуации.

Дневные центры занимаются информационной поддержкой. Оказывают они ее и для тех, кто стал свидетелем насилия, но не знает, как поступить в этой ситуации. Они также помогают сориентировать обратившихся в различных социальных услугах или перенаправить людей.

С распространением коронавируса дневные центры и приюты продолжили работу. Еще более тщательный упор делался на медицинскую поверку, так как без нее и без направления от полиции и социальной службы получить услуги шелтеров нельзя. Полиция очень оперативно отправляет обратившихся на медицинский осмотр, и это возможно даже ночью. Все делается для того, чтобы людей могли принять в приют как можно скорее. Там есть средства защиты и действуют меры, которые сдерживают распространение вируса.
Шелтеры продолжают работать в том же режиме, как и до карантина. Большого всплеска количества подопечных не было. А вот консультироваться в дневных центрах стали чаще. В середине мая, два месяца спустя после введения карантина, зарегистрировали рост обращений в 67% по сравнению с последним докарантиным месяцем. Рост связан с переносом консультаций в онлайн, широкой информационной программой, ростом доверия к этим службам к последнему кварталу прошлого года. В целом сейчас в Украине люди более охотно обращаются за помощью от насилия.

/

Быстрое реагирование на пандемию и оказание услуг дистанционно сделали их доступнее для более широкой аудитории. Был преодолен географический барьер. Это дает людям ощущение, что разорвать круг насилия возможно и что существует реальная помощь.

/

В Беларуси ситуация и похожа на украинскую, и не похожа одновременно, по словам Ольги Лукашковой. У нас созданы государственные районные центры социального обслуживания, их 146, а также работают 2 городских центра в Минске и Гомеле.

В обязанности этих центров входит комплексная работа с людьми, пострадавшими от домашнего насилия. Это аналог украинских информационных центров. Шелтерами у нас выступают кризисные комнаты на базе этих центров. Адреса их не разглашаются, и там созданы базовые условия жизни. Женщины в них могут находиться с детьми. Режим комнат круглосуточный. Вся помощь оказывается бесплатно. Помимо проживания, это еще и те услуги, которые были описаны и в украинском варианте. То есть, психологическая, социальная, гуманитарная и другая поддержка.

/

Срок пребывания в кризисной комнате не лимитирован. На 1 января этого года по данным Министерства труда и социальной защиты таких комнат в стране 136. Они есть в каждом районе. Важно, чтобы это было одним из механизмов защиты от насилия в межведомственном взаимодействии на местном уровне.

/

Один из минусов этих кризисных комнат в том, что они не являются специализированными. Ими могут пользоваться и люди из ряда других категорий. Сюда относятся жертвы торговли людьми, пострадавшие от стихийных бедствий, дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей. Более половины проживающих в кризисных комнатах за 2019 год были жертвами домашнего насилия.

Кроме этих услуг, в стране также работают и специализированные убежища и шелтеры от общественных организаций. Это шелтер в Минске «Радислава», сеть шелтеров «SOS. Детские деревни». Два небольших приюта открылись в Борисове и Пинске на время пандемии для тех, кто столкнулся с эскалацией конфликтов дома из-за этой конкретной ситуации.

Шелтеры оказывают комплексную помощь, касаемую проживания и консультирования. Работа таких частных учреждений – пример для государственной системы, и специалисты стараются передавать опыт коллегам из территориальных центров и кризисных комнат. Даже если далеко не вся их деятельность заключается в помощи пострадавшим от домашнего насилия.

Ионела Хорга говорит, что коронавирусная пандемия трансформировала реальность в Румынии. «Мы должны быстро реагировать на то, что привычные социальные услуги стали физически недоступны. Людей попросили сидеть на карантине. На этом фоне женщины оказались в уязвимой ситуации. Появились риски, что партнеры станут более агрессивными. Активизировалась дискуссия, как помочь жертвам домашнего и гендерно обусловленного насилия. Выявилось много различных случаев. Перед специалистами встал вопрос, как конкретно предоставлять услуги и давать защиту женщинам в условиях карантина. Важно было сохранить качество услуг и не оставить без внимания каждую пострадавшую», – продолжает она.

Когда стационарными услугами в стране стало сложно воспользоваться, более активно заработали мобильные бригады и дистанционная помощь. Конечно, охватить все случаи выездным способом у нас не удалось, это стоит дороже и не всегда решает проблему клиента. В таких условиях сложно организовать полное администрирование случая, или кейс-менеджмент, и перенаправить человека к профильным специалистам.

Поэтому с большей силой заработала дистанционная помощь. Это горячие линии, чаты, любая коммуникация в социальных сетях и так далее. Было три пути. Неинтервенционный способ, когда специалисты оценивали, что в ситуацию насилия не стоит вмешиваться с другими структурами. Медиационный способ включал открытое взаимодействие полиции и сторон конфликта для его разрешения. Более того, в отдельной категории ситуаций полиция сама перенаправляла жертв на дистанционные консультации и помощь специалистов.
Для этого всего были разработаны дополнительные протоколы работы, которые дополняют действующие инструкции в работе с пострадавшими от домашнего насилия.
«У нас также есть и кризисные центры, и приюты. В них сведены к минимуму личные контакты. По-новому стала осуществляться юридическая поддержка. При закрытых судах, дистанционной их работе она оказывается только по официальному запросу на защиту.

Дистанционная поддержка предоставляется по средствам общения. Весь наш персонал не пользуется личными учетными записями и устройствами. Для каждого приложения сотрудники обязаны проверять настройки конфиденциальности. Для цифровой безопасности также нельзя пользоваться общественным вай-фаем. Сейчас мы делимся всеми файлами с информацией по случаям через безопасный облачный сервер.

Мы также следим, чтобы общение пострадавшего человека с нами было тайным, так как к средствам его связи можно получить доступ. Мы просим перезванивать нам самостоятельно, чтобы не ставить под угрозу человека, – рассказывает эксперт. – Главные моменты, на которые мы обращаем внимание – оценка рисков и цифровая безопасность. Мы предусмотрели и исключительные варианты, когда человеку нельзя помочь дистанционно и должна физически вмешаться полиция или другая служба.

Учитывалось, работают люди или нет, насколько близко находятся с агрессором, работает он или нет, ведь многие компании закрылись. Возрос ли эмоциональный или финансовый стресс».

Больше всего пострадали крупные семьи и люди с нарушениями здоровья.

Основные принципы поведения при домашнем насилии и в случае ожидания конфликта следующие:

• Нужно аккуратно заранее убрать из видных и доступных мест потенциально опасные предметы.
• Не надевать шарфы и другую небезопасную или неудобную одежду.
• При ударах группироваться, защищая голову, лицо и живот.
• Ни в коем случае нельзя во время нападения убегать к детям. Они тоже должны себя вести осторожно и знать, как позвонить в службу спасения. Даже во время карантина есть возможность выйти в разрешенные места и найти там поддержку, если женщина предвидит, что конфликт может скоро произойти.

В румынских приютах персонал работал с уходом на карантин. Две недели работали и две недели находились дома. Постояльцам приюта нельзя было его покидать. Их обеспечивали социальные работники и бизнес, например, рестораны. Все ограничения были связаны с предотвращением коронавирусной пандемии. К слову, там дезинфецировались помещения и до ее начала. Во время строгого двухмесячного карантина никто из персонала не имел права уволиться. Если бы такой запрос поступил, это было бы наказуемо как уголовное преступление. В приютах сократили количество одновременно находящегося там персонала. Все сотрудники были на полном пансионе. Когда строгие ограничения сняли, для них была введена трехдневная рабочая неделя и дополнительные выходные дни.

В Румынии борьбу с домашним насилием берут на себя два сектора: медицина и полиция. Во время карантина полицейские постоянно информировали людей о насилии и поддерживали связь пострадавших и других специалистов. Помогали в этом и локальные гражданские сообщества.

«Сейчас мы видим, что в Румынии не видно конца пандемии, не смотря на то, что карантин послабляется, выявляется много новых случаев. Наш прогноз таков, что услуги по противодействию домашнему насилию будут проводиться до конца года, как и в условиях карантина, возможно, с небольшими изменениями. Надо отметить, что во время пандемии проявилась государственная повестка по домашнему насилию. Проводилась информационная программа, полицейские всегда мониторили случаи насилия. Они занимались и работой с агрессорами. Само правительство было заинтересовано в безопасности людей», – подводит итог Ионела Хорга.

Ольга Северина
Фото из личного архива спикеров и открытых источников