Труба дело, или Страховой случай

Анна Трофимовна живет со своим сыном. Анне Трофимовне 79 лет – это первое осложняющее обстоятельство. Ну а вторым является то, что сын – инвалид 2-ой группы. Владимир Тропашко должен был (по идее) быть инвалидом 1-ой группы. Но чтобы сын ее получил группу, матери нужно было долго ходить по разнообразным инстанциям, в основном, медицинским. Еще раз напомню, ей 79 лет. Трудновато в такие годы добиваться справедливости. Собственно, в этом и есть соль ее истории – поиски справедливости. Которую она так и не нашла…

Давняя авария

Вначале нужно рассказать о судьбе Владимира. К сожалению, его не было дома, когда я приехал на ул. Голодеда. Все пришлось записывать со слов Анны Трофимовны.

Лет 25-27 назад Владимир ехал со своим братом на легковой машине. И случилась тяжелая авария. Подробностей я не знаю – кто был виноват, кто нет – но итог оказался весьма печальным. Старший брат погиб, а Владимир получил перелом позвоночника. Надо сказать, что к тому времени Владимир поступил в Минский радиотехнический институт (сейчас он называется по-другому). Учился на первом курсе.

Авария вроде бы перечеркнула все планы и шансы на дальнейшую жизнь. Все же Владимир учиться продолжал. Конечно, не без помощи друзей и однокурсников. Когда он еще лежал в больнице, они ему привозили учебные задания, книги, курсовые и т.д. А Владимир все задания выполнял. Ему все-таки удалось закончить институт и получить диплом. Естественно, с работой и устройством на нее был полный туман. Никто не хотел брать его на работу. Да и при желании не взял бы: в те времена уже начались первые сокращения. Теперь ему около 50 лет. Он ходит, с палочкой, но ходит. Часто лежит в больнице.

– У него способности к радиотехнике, – Анна Трофимовна в этом не сомневается. – Да что ж, никому он не нужен…

В общем, это старая, можно сказать, вечная проблема. Есть инвалид, у него вполне востребованная специальность, но на работу его никто не берет, никому не хочется с ним возиться – примерно так. Остается сидеть в четырех стенах.

Владимир получает пособие по инвалидности, миллион с небольшим рублей. Это понятно, по своей специальности он не успел отработать ни одного дня. У его матери, Анны Трофимовны, пенсия побольше, 2 млн 300 тысяч рублей. Конечно, это не очень много. Об этом думаешь, когда заходишь в магазин и видишь уже другую, более высокую цену того или иного продукта. С Анной Трофимовной мы беседовали на кухне. Если я скажу, что там не очень прибрано, то это будет, пожалуй, мягко сказано. Если сын не помощник, то что может сделать одна мать при своих почти 80 годах?

Тут нужно упомянуть еще один важный и необходимый момент. Еще лет десять назад была жива мать Анны Трофимовны. Жила она на маленькой станции Блужа, это по ходу электрички в Осиповичи. Мать была старая, болела. За ней тоже был нужен уход. Вот так и моталась Анна Трофимовна между Минском и Блужей, вроде медсестры по вызову. И никого ведь не бросишь, с одной стороны, сын, выживший после аварии, с другой – мать.

Мать умерла уже, а сын жив. Теперь Анна Трофимовна устроила у себя на родине что-то вроде дачи. Садит гряды и собирает какой-то урожай. В качестве доказательства в кухне на столе у нее лежала здоровенная, килограмм на 15, тыква.

Как говорится, небольшая продуктовая добавка к пенсии. Пенсии на все никак хватить не может…

Дело. Заочное

Придется заняться цитированием решения суда Заводского района Минска от 26 декабря 2013 года. Решение состоялось по факту того, что Анна Трофимовна залила соседскую кухню, от чего были повреждены обои на кухне гр. В.Д. Лока, из кв. 19, как раз под квартирой Анны Трофимовны. Ну, что ж, факт имел место, по этому поводу и заседание суда. Только там были небольшие подробности, которые заставляли взглянуть на это мелкое происшествие с другого угла зрения.

Итак: «18 января 2012 года произошел страховой случай: повреждены элементы отделки квартиры № 19 этого же дома, в связи с чем потерпевшая сторона обратилась в филиал Белгосстраха по городу Минску с заявлением на выплату страхового возмещения. Согласно акту обследования, повреждения элементов отделки кв. 19 произошли из кв. 23 по причине прорыва шланга ПВХ по горячей воде в кв. 23. Комиссия считает, что компенсация ущерба должна произвестись за счет средств жильцов кв. 23…».

Но главное заключается вот в чем: «Поскольку филиал Белгосстраха 27 августа 2012 года выплатил В.Д. Локу 1 193 650 рублей, то он просил такую же сумму взыскать с ответчиков». И еще одна цитата: «В судебное заседание представитель истца, ответчики не явились. В заявлении истец просил слушать дело в его отсутствие…».

Одним словом, суд решил взыскать упомянутую сумму с Анны Трофимовны и Владимира Владимировича Тропашко, так сказать, в солидарном порядке. Кроме того, суд решил взыскать с них госпошлину в размере 59 682 рубля. В доход тому же государству. Анна Трофимовна с этим не согласна. Я ее понимаю: ей даже не прислали повестку в суд. Здесь мне немножко непонятно: действительно не прислали или не посчитали нужным – мол, дело не стоит выеденного яйца?

Мелкие подробности

Кстати, сын Анны Трофимовны в ту ночь находился в больнице. Поэтому он узнал гораздо позже, пишу со слов самой матери. Она встала в 4 часа утра, чтобы сходить в туалет. Услышала шум воды на кухне, обнаружила, что вода течет из прорванного шланга. Горячая вода. Анна Трофимовна сильно испугалась: затыкала дыру тряпками и даже своим одеялом, которым укрывалась. В панике бросилась к соседу, он перекрыл воду и помог прибраться на кухне.

Анна Трофимовна побежала к соседу из нижней квартиры упрашивать хозяина не поднимать шума и всячески извиняться. Виктор Лок все же открыл дверь: что надо? Тропашко в сильном волнении объяснила, в чем дело. Сосед ответил: через две недели получите бумагу. Анне Трофимовне показалось, что сосед ее простил и претензий не имеет. Не тут-то было. Не простил он ничего, мелкое дело начало разворачиваться. Так прошло два месяца. Потом появилась комиссия с участием Белгосстраха. А через 10 месяцев Тропашко прислали из суда решение: платите, уважаемая.

– Я когда получила эту бумагу, была в шоке, – признается Анна Трофимовна. – Ну и пошла в ЖЭС…

Начальник ЖЭСа посоветовал обратиться в Белгосстрах. Анна Трофимовна написала даже две жалобы. Вот текст одной из них, датированный 29 декабря 2012 г. Из нее все становится более ясным: «Я, Тропашко Анна Трофимовна, … выражаю свое несогласие с выставленными требованиями РУСП «Белгосстрах» филиал Белгосстраха по г. Минску по факту залития 18. 01. 2012 года кв. 19, принадлежащей Локу В.Д. Мое несогласие заключается в следующем: при обследовании кв. 19 …  не были приглашены ни я, ни компетентный представитель ЖЭС-39 Заводского района. В связи с чем, ремонт элементов отделки был оценен в смете на сумму 1 млн. 193 тыс. 630 рублей, с чем я также не согласна. Смета, составленная ЖЭС-39, составляет 618 820 рублей. Хотелось бы уточнить, почему такая разница в стоимости материалов? В какой период они были закуплены? Документы, касающиеся этого дела, были получены мной только через 10 месяцев после залития… Проще провести повторное обследование кв. 19 с участием представителей ЖЭС-39 и жильцов кв. 19…».

Стоит добавить, что РУСП «Белгосстрах» сообщил Анне Трофимовне, что жалобу они от нее не получали. Действительно, единственное доказательство того, что жалобу она послала, украли вместе с кошельком. Просто в кошельке была почтовая квитанция. И уже ничего страховщикам не докажешь – документа нет. Поэтому они и заявили, что жалобы не получали. Нет факта – нет проблемы. Все в точности с советской еще поговоркой на этот случай: без бумажки таракашка, а с бумажкой человек. Правда, цена этой бумажки сильно возросла…

Новые правила игры. А люди старые

Начальник ЖЭСа распорядился пересчитать ущерб от попадания воды в кв. 19. Получилась сумма почти в два раза меньше. Как такое может быть? Думаю, дело в том, что у каждой стороны здесь свой конкретный интерес: и у страховщиков, и у Виктора Лока, и у Анны Трофимовны.

Белгосстрах заключил договор с Локом, обязуясь, в случае ущерба, его возместить. Что и сделал, выплатив В.Д.Локу сумму в 1 млн. 193 тыс. рублей. Но Белгосстрах, скорее всего, заложил в эту сумму всевозможные риски, на случай разных обстоятельств. Кстати, Анна Трофимовна заплатила те 618 тыс. рублей, которые насчитал ЖЭС. Увы, эта сумма то ли пропала, то ли уже устарела. Теперь Анне Трофимовне предстоит платить почти два миллиона: время идет, пеня растет. Анна Трофимовна платить не хочет.

– Не могу найти правду, – говорит она.

О Викторе Локе она мне рассказала немного. Квартиру ему оставил в наследство отец. Виктор Лок был застрахован, а Анна Трофимовна об этом не знала. Понятное дело, незнание от ответственности не освобождает. И тут произошел страховой случай – квартиру соседа, точнее, кухню залила соседка. Естественно, страховщики выполнили условия договора, выплатили сумму Локу. Я ни в чем не могу обвинить его, больше того, и не собираюсь обвинять. Но вот то, как оценивала ущерб комиссия, как не очень чисто она работала – вызывает вопросы.

Первый и главный: почему ответчица не присутствовала при оценке ущерба? Уже это одно вызывает сомнение. А вообще этот дом строился хозспособом. Будущие жильцы принимали участие в его строительстве. Анна Трофимовна тогда работала контролером ОТК на шарикоподшипниковом заводе. Дому около 20 лет, а 5-6 лет назад в доме был капитальный ремонт.

Дом построен в середине 90-х годов. А капитальный ремонт был в нулевых годах. Мягко говоря, материалы тогда были не самого высокого качества. Можно ли допустить, что лопнувшая на кухне труба была непонятного происхождения? Вполне можно. Тогда была ли вина Анны Трофимовны? Не она ставила трубу, не она покупала. Тогда почему отвечать по иску должна именно она? Тут тоже вопросы.

Сдается, у нас давно наступили товарно-денежные отношения. Другими словами, Белгосстрах заплатил ущерб Виктору Локу, а потом он должен возместить убыток из других источников. Крайней в таком случае остается Анна Трофимовна Тропашко. Она ведь залила соседа…

Процитирую еще отрывок из решения Заводского суда: «…Выполняя условия договора добровольного страхования… 27 марта 2012 года филиал Белгосстраха… выплатил Локу В.Д. страховое возмещение… которые просил взыскать с ответчиков». Все. Точка.

Дальше все было, так сказать, делом техники. Анна Трофимовна вряд ли докажет свою правоту. Ей много лет, к нынешнему жестокому времени она не приспособлена, а в вопросах юриспруденции явно не искушена. Что называется, все карты в руках у Белгосстраха. Скорее всего, это дело для страховщиков рядовое, рутинное. Думаю, таких дел у них не один десяток – ничего необычного.

Можно и так сказать, Анна Трофимовна Тропашко – жертва времени. Она рано начала работать и работала всю жизнь. Она привыкла чем-нибудь жертвовать, ничего взамен не получая. Обычная психология советского человека. Мы вот потерпим, поднатужимся, а завтра наступит светлое будущее. Не наступило. Наступил только двадцать первый век. Что тут необычного?

Если по-человечески, то никакой вины Анны Трофимовны я не вижу. Но это я не вижу, а страховщики видят. По той прос-той причине, что кто-то должен возместить страховщикам  ущерб. Если никто не виноват, то виновного можно назначить. Мягко говоря, это не совсем человеческие отношения. Но других отношений, кажется, уже не будет. Как будто к ним необходимо как-то приспосабливаться.

Не пойму только, стоит ли требовать это от 80-летней женщины?..

Сергей ШЕВЦОВ

Фото автора